Голос может быть чувственным и нежным: пой он так всегда, можно прослезиться. Однако он меняет тактику, не давая поклонникам расслабиться. А в конце песни бросает микрофон, и несчастный падает с таким жалобным свистом, что я пугаюсь, не придется ли его менять, а Оззи даже не оборачивается и орёт заключительные слова песни без него. Как он близок к поклонникам в этот момент! Раскидывает руки, призывая людей петь вместе, и что-то надрывно кричит.

Группа порадовала и любимыми хитами и новыми песнями, исполнили даже несколько неизданных. Шикарно! Я довольна, просто нет слов.

Если вам понравилась статья, то следите за обновлениями. Всем пока. Ваша Нэт».

Я разволновался. Читал и ощущал себя в людской давке, смотрел на сцену со стороны, так реалистично Нэт всё описала. Видел, как ношусь по сцене, будто ума лишился. Запросто могло показаться, что я пьян или под чем-то, но немногие знают, что я просто расслабился. Нэйтали в числе посвящённых, поэтому так точно передала атмосферу концерта. У неё писательский дар! Или я идеализирую девушку, в которую влюблён. А как она описывала меня! Сердце учащённо билось, когда я читал, хотя иногда казалось, что эпитеты преисполнены сарказма. Я чувствовал хорошее отношение Нэт, но вряд ли она вкладывала в строки иной смысл. Чёрт, я как втюрившийся подросток, слишком эмоционален. Пойду сочинять музыку – для этого настроение шикарное.

Захлопнул крышку ноутбука и взял на синтезаторе соль-диез минор. Дождался, пока нота отзвучит, и пододвинул табурет. Я оглядел своё жилище в задумчивости – минорные ноты всегда располагали к раздумьям. Правда, смотреть не на что – я недавно купил эту квартиру и ещё толком не обставил. Экстравагантный кожаный диван, велюровые кресла, не сочетающиеся с ним, шкаф со шмотками, пара крутящихся табуретов. Возле кресла – мощный усилок и гитара, в том же углу пылились примочки (не люблю искажённые звуки). Стол с ноутом и книжный шкаф – возле другой стены. Там же ещё один диванчик – для гостей.

Всё свободное время я проводил в этой комнате. Предмет, которым чаще всего пользовался, – синтезатор – разместился в середине, напротив балкона. Когда дверь распахнута, то длинные белые занавески, похожие на саван, которым покрывают мертвеца, развеваются на ветру. Их бы подшить, но мне больше нравилось, когда они волочатся по полу или колышутся от сквозняка – тогда на меня находит вдохновение. Словно ветер – это невидимое существо, запутавшееся в ткани. Оно пытается выбраться и достать меня.

В голове заиграла мелодия, и я воспроизвёл её на синтезе. Тут в кармане зазвонил телефон. Чёрт, слишком громко! Звук сбил меня: я вздрогнул, и руки соскользнули с клавиш. Несчастные издали что-то не сочетаемое и жалостливое.

Я полез в карман. Звонил Терри.

– Чувак, здоро́во! Чего творишь?

– Салют, сел за синтез. Ещё не успел ничего сотворить.

– Извини, что помешал, я быстро. Насчёт завтрашнего концерта. Ты не забыл?

– Помню. Но в воскресенье нам выезжать в Детройт.

– Ага, но в субботу можно оторваться. Оз, не ломайся. Харе сидеть в четырёх стенах, как хренов затворник. Давно ты разлюбил веселье? Или я тоже не пойду. Слышишь? Приеду, мы с тобой нажрёмся и будем делать соседям «громко». А Нэт на нас обидится.

Я засмеялся. Да, Терри мог забить на концерт и провести вечер со мной. И соседи тоже пострадали бы. Но я знал, что они с Нэт любили группу.

– Я не придумал отмазку, так что ладно, черти. Ваша взяла. Пойду.

– Отлично, чувак. Куплю тебе билет.

– Да ты его уже купил, спорим? – усмехнулся я.

– Эм… Вообще-то, да.

– Терранс, как же хорошо ты меня знаешь, – покачал я головой.