– Чарли-Чарли, ты спишь? – Принялась вопить я, вынуждая любимого подняться.

– Нет, детка, я… – Мужчина едва сдержал крик в легких, поднимаясь с сырого пола, хватаясь за ребра и подошёл ближе. – Сегодня Гарпии сдали смену Аббадону, имеющему слабость к избиению лапами по ребрам. – Постанывая, пояснил Флэтчер и встал напротив, упираясь лбом в решетку.

– Родной… – Я дотронулась сухой ладонью до его израненного лица и медленно пощекотала ноющую кожу подушечками пальцев.

– Всё хорошо, малышка. – Брюнет поцеловал внутреннюю сторону моей руки холодными губами и расплылся в улыбке, радуясь нашей встрече. – Я так скучал по тебе. – Прошептал историк, протягивая губы через решетку, чтобы оставить поцелуй не только на моей ладони.

Я подалась ему навстречу и едва ощутимо чмокнула его окровавленные губы. Снова эта обжигающая боль. Но она пришлась весьма кстати, отвлекая меня от дикого желания ощутить внутри тела амплитудные толчки его стоячего члена.

– Я скучаю по тебе в сто раз больше. – Ответила я и услышала мерзкие гортанные звуки, доносящиеся из полости рта Люцифера.

– Как же вы меня достали, голубки. – Сатана подобрался ближе и уставился на меня своими жёлтыми глазами, сияющими как фары на ночном шоссе. – Подрочи ему уже, золотко, а то он скоро помрёт от сперматоксикоза. – От его слов меня затошнило.

Вроде не такая уж и мерзостная фраза, но его голос, интонация, вздохи – всё отвращало, призывая чувство тошноты и омерзения.

– Сука, ты когда-нибудь заткнёшься, больной ублюдок? – Я едва ли не первый раз услышала из уст любимого нецензурную лексику.

Первый и последний раз он ругался, когда читал злосчастное сообщение Дерика о том, что Бесерамбы заперли его в заброшенной больнице. Но тот случай был вопиющим. Флэтчера можно было понять. В остальное время, он был учтив, галантен и вежлив. Но новый сосед мешал его привычным джентльменским повадкам, обличая передо мной обратную сторону души любимого жениха.