Интересно, давно ли он все это решил, вот сейчас или как только в их жизни появился Чурила, решил пожертвовать своими чувствами ради этого спесивого бога?

Но как бы там не было для молодой жены, еще недавно уверенной, что любит Дунай только ее и никого больше, все это было и обидно, и досадно, а самое страшное, что ничего с этим поделать она не могла, а мириться не желала.

Дунай едва дождался, пока Настасья заснула, и тайком отправился к Василисе, та сидела перед озером в старом парке в одиночестве и о чем-то думала. Она не повернулась, и, кажется, даже не заметила того, что он приближался. Его странные догадки должны были подтвердиться, хотя это и вызовет смуту в душе небывалую.

– Ты кто? – с ходу спросил он, видя и чувствуя, что это вовсе не царевна. Их можно было перепутать в сумерках, даже в дневное время он не заметил подмены, но она была, она явно была. И если хорошо подумать, то догадка подтвердится. Интересно, почему молчат кот с волком, уж им-то все должно быть известно с самого начала, свою Василису эти звери ни с какой другой не спутают никогда. А может это сговор за спиной бывшего жениха, которого они считают предателем? Василиса могла подбить их на что угодно, заставить делать все, что захочет.

Он видел, как долго молчала лже царевна, что только усилило его подозрения.

– А что мне делать прикажешь, если ты женился, слезы лить или топиться? Да не дождешься, не много ли чести для простого воина. Я и так была дурой полной, когда выдала свою тайну, а ты тоже хорош, хвостом махнул и бежать.

– Да не нужны мне твои жертвы, но ты не Василиса, и не смей меня в том убеждать. А вот дурить себя и всех остальных я не позволю. Может они слепые и глухие, или просто махнули на все рукой, но это не про меня, или Лешего дурачить, если он захочет с тобой в такие игры играть.

Дунай начинал злиться, а в гневе он был ужасен. Однако Кикимора взяла себя в руки, и решила, что она еще поборется за свое место под солнцем, и никто ей в том не сможет помешать, даже если и захочет, и уж тем более этот смазливый воин, не ставший еще и воеводой, не говоря уж о большем. Она отомстит ему и за Василису и за себя.

– Я и не собиралась тебя ни в чем убеждать, твоя жена проснулась и ищет тебя повсюду, а ты тут с Кикиморой сидишь, – усмехнулась она, – пытаешься что-то доказать, верный муж ты наш.

И она так засмеялась, что птицы сорвались с веток и полетели прочь, тревожно крича о чем-то своем. Что еще было сказать раздосадованному воину, Дунай отравился прочь, решив, что эта влюбленная русалка над ним издевается, не потому ли она и назвала себя Кикиморой, чтобы ему было еще больнее и обиднее. Русалки все-таки красавицы и умницы. Допустить, что это могла быть настоящая Кикимора он никак не мог, он как-то не подумал, вот так всегда бывает – правда принимается за кривду, особенно когда она так проста и незамысловата.

Да и какая разница, кто там скрывался за маской Василисы, в тот миг его волновало совсем другое. Где Василиса, ее, вероятно, похитили, и ей помощь нужна? Кто-то решил занять ее место во дворце, может девица, влюбленная в этот красавчика Чурилу. И более того, это могла быть какая-то из богинь, на которую напал любовный жар и мор. Смертная вряд ли решилась бы так рисковать,

Василиса заставила его думать о себе, пусть и таким вот странным образом и несколько запоздало, но заставила.

Настасья слышала этот разговор, вторую его половину точно, она сто раз пожалела, что навела его на мысли такие. Но как она могла знать о чем и как начнет думать ее муж. Ведь он был равнодушен к царевне, до тех пор, пока не почувствовал, что ей может угрожать опасность, но для ее защиты есть хитрый кот, сильный волк, Горыныч, если что – все бросились бы ее спасать, это самой Настасье не на что было надеяться, а девица точно не пропадает. Но так вот и получается, что одним все, а другим ничего, и с этим ничего не сделать. Кто-то только и ждет, пока его бросятся спасать, а кто-то должен все своими руками добывать.