На вечер планов не было. Питер остановился у выхода, задумчиво глядя на безмятежное голубое небо и размышляя, а не пойти ли ему в клуб. Мимо пробежала знакомая, приветливо помахала рукой и шустро запрыгнула в свою машину.

Что-то неприятно царапнуло на самой грани восприятия. Питер нахмурился, но не смог подобрать объяснения этому чувству.

Рядом остановилась его коллега Дина и принялась в своей обычной манере бурно рассказывать о прошедшем дне. Питер не особо внимательно кивал иногда, больше погружённый в свои мысли – чувство, что что-то всё-таки не так, не отпускало его примерно с обеда.

Дина как раз принялась традиционно ругаться на босса, как вдруг осознание обухом ударило Питера по голове. Он резко развернулся к соседке.

«Дина, подожди! Ты ничего не замечаешь, нет?»

«Ой, а что? Что-то не так?»

«Ну… сегодня всё нормально было?»

«Ну да. Кроме того, что этот козёл старый опять придрался ко мне со своими переделками, так вот, я же говорю…»

Она снова пустилась в жалобы и возмущения, а Питер смотрел на неё и не слышал ничего. И это не было невнимательностью.

Он действительно ничего не слышал.

Он не слышал голоса Дины, высокого и звонкого, хотя каким-то чудом понимал всё, о чём она говорит, он не слышал шума проезжающих мимо машин, он не слышал шелеста ветра в листве и пения птиц… Вокруг была абсолютная тишина. Ватная, полнейшая.

На мгновение Питер испугался, что оглох, но тут же понял, что дело в чём-то похуже. Он ведь действительно понимал, о чём говорит Дина.

Скомканно попрощавшись, Питер поспешил домой. Там он в первую очередь кинулся к музыкальному центру – выкрутил громкость на максимум, но ни звука не было, хотя цветные полоски на дисплее показывали, что всё в порядке. Не переодеваясь и забыв об ужине, Питер сел за компьютер и открыл поисковик.

Он проснулся в середине ночи с затёкшей рукой и болью в шее. На экране всё так же была открыта страница с результатами чёрт знает какого по счёту запроса – ответов он так и не нашёл. Он пытался по-разному формулировать свой вопрос, но ничего не помогало. Ни на один запрос не было ничего даже хоть чуточку подходящего.

«Утро вечера мудренее», – в конце концов решил Питер. В голове чётко сложился план: забить завтра на работу, поехать в центр и попробовать провести кое-какой эксперимент.

Позавчера утром я перестал слышать звуки. Весь мир стал безмолвным. Сначала мне казалось, будто это только для меня так – будто все вокруг продолжают жить, как жили. Когда я разговариваю с кем-то, я не слышу ни звука, но я понимаю, что говорят мне.

Я пробовал проверить. Я был готов поверить в то, что всё это только в моей голове… Но спустя несколько дней, я заметил закономерность. Люди слышат только то, что они готовы услышать – они слышат речь, если знают, что ты заговоришь, они слышат шуршание шин, если видят машину. Я подошёл со спины к своей знакомой, когда случайно встретил её в магазине, и я громко – наверное – сказал ей «привет, как дела?», и повторил несколько раз, она никак не реагировала. Но когда я коснулся её плеча, и она обернулась, увидев меня, то всё стало нормально.

Я хлопал в ладоши за спиной у людей, и никто не слышал. Я позвал гостей и спрятал музыкальный центр в шкафу, чтобы никто не видел, что он включен – и включил музыку погромче, и все говорили – эй, Пит, почему бы тебе не включить что-нибудь зажигательное? Когда я открыл шкаф, и мои друзья увидели музыкальный центр, они стали танцевать под эту музыку.

Я перестал что-то понимать.

Пожалуйста, кто-нибудь. Отзовитесь. Что происходит?»

Питер вздохнул, поколебался с минуту и затем решительно нажал «отправить».