Мне больно слышать, как она стонет под его телом. Я закрываю глаза, мотаю головой, надеясь на время стать глухим, но все равно до меня доносятся звуки, колкими ранящими иголками врезаясь в кору моего головного мозга. Заставляют страдать.

Она имитирует оргазм, успокаиваю себя я. Она просто имитирует.

Иногда мне хочется ворваться к ним в квартиру и забрать ее. Прекратить это пошлое действо секса и страсти.

– Ты слышал о новом маньяке? – вдруг говорит она мне, вырывая меня из моих мыслей и воспоминаний.

Приходится отвлечься и поддержать разговор. Отвечаю, что почти не слышал. Так, короткие сообщения. Не более.

– Мне страшно, – рассказывает она. – Он опасный человек и может убить любого.

Я стою перед стеной и представляю, как она сейчас выглядит там. Что на ней надето? Распущены ли волосы? Всего лишь стоит протянуть руку, пройти сквозь бетонный блок, и я смогу дотронуться до нее. Почувствовать ее запах.

– Кто же он?

– Чумной доктор. Так его назвали в социальных сетях.

– Кого же он лечит?

Она вздыхает. Томно.

– Никого он не лечит. Он убивает.

Я не пытаюсь объяснить ей, что так он, возможно, избавляет людей от страданий нынешнего времени. Особенно если это пожилые люди. Для них новый вирус буквально смертный приговор. Но я молчу. Не хочу с ней говорить о грустном.

Истошно хлопают двери лифта на нашем этаже. Слышатся тяжелые шаги по коридору, потом в замке соседней квартиры поворачивается ключ.

– Прости, он вернулся.

И она сбрасывает звонок. Я остаюсь стоять с телефоном, у которого через полминуты гаснет экран, и слышу голоса соседей. Я не вижу, но чувствую, как она целует его, слегка приобняв за шею. Просит обязательно помыть руки, ведь там мог остаться вирус. Он улыбается ей в ответ.

Я прикасаюсь к холодной стене. Если бы сейчас она, по ту сторону, дотронулась бы хоть на мгновение своей рукой – я бы почувствовал тепло. Обязательно.

Моя соседка.

Моя любовь.

Я открываю новостной сайт и начинаю читать все, что написано про чумного доктора.

Мне интересно, очень интересно, что же о нем пишут.

Где-то за стенкой, в глубине ее квартиры, она радостно смеется над его шуткой, очевидно не настолько смешной, чтобы так заливисто хохотать.

5

BigBOOK

Знаете, почему я стал именно чтецом книг, а не их творцом-писателем?

Ответ лежит на поверхности, как вы, наверное, уже догадались.

Из меня получился великолепный чтец, если верить поклонникам в интернете, которые, согласитесь, вряд ли будут лукавить, и совершенно безобразный писатель, если верить рецензентам из издательств и толстых литературных журналов, имевших несчастье познакомиться с моими графоманскими трудами. Думаю, они лукавить не будут тоже.

В приступах творческой эйфории я садился за слегка помятые листы бумаги, где медленно, с каким-то непревзойденным духовным экстазом, мне удавалось ваять строку за строкой, а затем, едва дыша, рожденные слова я переносил в электронное пространство тарахтевшего компьютера, там же правил, чуть любовался, перечитывал, что-то удалял, снова правил и затем отсылал получившийся текст в какое-нибудь крупное издательство, обязательно базирующееся в Москве, или, на худой конец, в Петербурге (почему в нашей стране все крупные издательства сосредоточены именно в этих городах?). Иногда относил распечатанную стопку в редакцию журналов. После наступали томительные дни ожидания звонка на указанный в контактах номер телефона, или ответного письма по почте, но все заканчивалось молчанием.

Вам удаются крупные формы, но все они в итоге оказываются бессюжетными. Простое перечисление событий, пусть и написанное весьма недурственным языком, которому могут позавидовать некоторые популярные беллетристы.