Адвен уже много раз видел такие захоронения и совсем не стремился лишний раз приближаться к опасному месту, но с практической точки зрения необходимо было удостовериться в правильности принятых мер.

Незнающему человеку могло показаться, что такая огромная яма может вместить в себя всех жителей города, но по мере развития эпидемии часто приходилось копать новые могильники. На дне такой могилы лежало много трупов, вперемешку, друг на друге. Одни – закутанные в полотняные простыни, другие – в лохмотья, некоторые были почти голые, разные люди при жизни, но сейчас объединенные одной судьбой. Их хоронили без почестей и торжественных прощаний, молча и лишь в присутствии пастыря или представителя стражи.

Подъезжать ближе офицер отказался, да и Адвен вовсе не желал лишний раз смотреть на мертвецов, но избежать этого не удалось. Когда они направились дальше, мимо проехала похоронная телега с трупами. Зрелище душераздирающее, даже для опытного доктора. Укутанные в белую ткань тела сверху накрыли мешковиной, но неплотно, и с самого края телеги торчала рука мертвеца. Застывшие скрученные потемневшие пальцы словно тянулись к людям, о чем-то просили или звали к себе. Офицер побледнел и отвернулся в сторону. Адвен проводил телегу молчаливым взглядом.

– Кто же распорядился выкопать яму так близко от дороги? – спросил он у офицера.

– Не знаю, когда мы прибыли сюда, она была уже наполнена. Жуткое зрелище, – ответил офицер и поморщился. – Наверное, глава города приказал копать эту яму, он руководил работами в самом начале. Наместник остался недоволен.

– Ну да, уже поздно разбираться, кто и зачем, – согласился Адвен.

Они въехали в молчаливый лагерь, но доехать до шатра наместника не успели – дорогу преградил инквизитор. Монах в черной рясе со спокойным умиротворенным лицом и совсем не опасный на вид, если не считать крест на груди. Две широкие белые полосы от левого плеча до правого и от ворота до пояса пересекались у самого сердца – верный символ Святой инквизиции.

– Вездесущие монахи, – тихо выругался офицер и почтительно поклонился инквизитору.

Мрачный, молчаливый монах небрежно взглянул на офицера и оценивающе посмотрел на доктора.

– Уважаемый доктор Ивут, – вежливо поклонился инквизитор, но сам не представился, – Первый инквизитор Пертреш приглашает вас в свой шатер.

– Но мы следуем к наместнику, – попытался возразить офицер.

– Наместник выехал в город, – мягко заметил мрачный инквизитор и, холодно взглянув в глаза офицеру, строго напомнил: – Первый инквизитор не любит ждать.

– Спасибо, Лортис, что сопроводили меня. Я приму приглашение Первого инквизитора, – вежливо вмешался в разговор Адвен. – Думаю, мне лучше лично засвидетельствовать свое почтение Первому инквизитору Пертрешу, тем более мы уже знакомы. Как только наместник прибудет, сообщите мне.

– Будет сделано, – кивнул офицер и, пришпорив коня, поспешно уехал.

– Следуйте за мной, доктор Ивут, – мрачный инквизитор сложил руки на груди и не спеша пошел вперед.

Адвен поехал следом. Инквизиторы молчаливые и вежливые люди, они всегда так мягко и размеренно говорят с вами, но совсем не привыкли слышать отказов и не любят долго уговаривать.

Шатры инквизиции расположились поодаль от большого военного лагеря и поближе к погребальной яме. Пытки и расправы требуют уединения и тишины.

Повозка доктора занимала всю узкую дорогу между шатрами, и потому шедшим навстречу людям приходилось отступать в сторону. Адвен ехал медленно, внимательно осматриваясь вокруг, и сразу обратил внимание на пленника в костюме доктора. Избитого и измазанного в грязи человека вели двое вооруженных стражников в сопровождении молодого инквизитора.