- Систер, совмещение приятного и полезного никто не запрещал. Как и здоровый реалистичный цинизм. Кстати, я его пытался гуглить, Тимаева. Но, кроме официальных релизов, ничего.

- Фотку-то хоть нашел? Как мы его тут узнаем?

- Тарас Григорьевич?

Мы синхронно обернулись, и я ойкнула про себя, увидев того самого типа из гардероба. С противной блондинкой, висящей на локте. Физиономия у нее была такая, как будто зубы завязли в лимоне.

- Тимаев, - коротко отрекомендовался тип. – Мы с вашим отцом вчера разговаривали по поводу вложения в клиники.

- Добрый вечер, Артем… - запнулся Тарас, умудрившийся забыть отчество потенциального спонсора. Просто рукалицо!

- Артемий Алексеевич, - подсказал тот и покосился в мою сторону.

- Моя сестра, Тамара Григорьевна, - братец отмерз и поспешил меня представить. – Совладелица «Норд-веста».

- Очень приятно, - кивнул Тимаев и сделал неопределенный жест в сторону своей спутницы: - Галина.

Судя по тому, что он назвал ее без отчества и какого-либо расширения, статус Галины был на уровне плинтуса. Что-то вроде эскорта. А его следующие слова это только подтвердили:

- Сходи посмотри, где тут что.

- Нам бы надо договориться об официальной встрече, - осторожно начал Тарас, когда она с недовольной миной ушла, но Тимаев его перебил:

- Прежде всего давайте поставим вешки. А то, может, и встречи не понадобится. Я озвучил Григорию Сергеевичу наш приоритет. Насколько мне известно, у вас в штате нет онколога. Схема такая. Вы открываете отделение, мы даем деньги и сами закупаем оборудование для диагностики. Пациентов по направлению от нашего фонда принимаете бесплатно.

Тарас незаметно пихнул меня локтем в бок: а что я тебе говорил. И кивнул:

- Это надо обсудить.

- Позвоните мне завтра, - Тимаев достал из кармана визитку. – Рад знакомству.

Особой радости ни на его лице, ни в голосе я не уловила, да и Тарас тоже не особо воодушевился.

- Думаешь, стоит? – буркнул он, когда наш потенциальный партнер отошел. – Я прикидывал, что откроем еще одну клинику в не слишком засиженном мухами районе. Без специализации.

- А что теряем? – я пожала плечами. И зачем только сюда тащилась? Очаровывать никого не понадобилось. – Не ты жаловался, мол, пациентов с нехорошими подозрениями приходится на сторону отправлять? Мне-то что, мои болезни в канцер обычно не переходят, кроме агрессивной папилломы. Например, в гортани. От орального секса.

- Да ну тебя к лешему! – скривился Тарас. – Вечно какую-нибудь гадость ляпнешь. Лучше скажи, нам уже можно отсюда свалить, или как-то некрасиво?

Ответить я не успела: в сумке запел телефон.

- Том, я освободился, - обрадовал Саша. – Заехать за тобой?

- Да нет, спасибо, - я сделала брату страшные глаза. – Тарас довезет.

- Тогда могу к тебе приехать. Прямо сейчас.

- Извини, - вздохнула я. – Давай не сегодня, ладно? Устала за день. И завтра прием с утра.

- Ну конечно, - трубка засочилась ядом. – Прием, да. Устала. За день столько хренов пересмотреть и перелапать, ясный хрен, утомительно. Куда ж еще один-то.

- До свидания, Саша, - я нажала на значок отбоя.

- Оу… - прокомментировал Тарас. – И этот ковшик сломался. Соболезную.

Можно подумать, я слышала подобное в первый раз. Сначала задевало, и очень сильно. Потом остались только досада и сожаление: и ты, Брут.

Наша матушка без конца подозревала отца в шашнях с пациентками. Он, конечно, всегда был зверским бабником и не пропускал ни одной смазливой врачихи или медсестры в своей больнице. Но приходивших лечиться как женщин не воспринимал – сам говорил. Меня сложно было заподозрить в интиме с пациентами, страдающими венеричкой, но моим мужчинам хватало и того, что я каждый божий день держала в руках посторонние причиндалы. Кого-то моя специальность отпугивала сразу, еще при знакомстве, кого-то некоторое время спустя. Сашка, можно сказать, установил рекорд – продержался больше двух лет.