- Знаешь, Люк, любые отношения рвать непросто, уж я-то знаю, поверь. Особенно если нет явного повода. «Не так офигенно, как мне хотелось бы» - это все-таки не повод.

- Не повод, - согласилась она. – А причина. Помнишь, как у Маркеса? «Плодитесь, коровы – жизнь коротка!»[1] Объясни, зачем тянуть отношения, которые ни уму, ни сердцу, ни другому месту? Из жалости? Из чувства долга? Из нежелания остаться одной?

- Ну вот что, умница, - разозлилась я. – Если ты не услышала, могу повторить. Я с ним порвала. Окончательно. И если не сделала этого раньше, значит, что-то мне эти отношения все-таки давали, помимо орально-церебрального секса. Про жалость и чувство долга – это не ко мне. Я этим переболела. Считай, что у меня иммунитет.

Люка как-то сразу вдруг скисла, словно я задела больное место. В последнее время мы нечасто виделись, в основном болтали по телефону. Кто знает, что там у нее могло произойти. Или у них с Тарасом.

- Так, давай уже лечи свои сопли, и сходим куда-нибудь. Надо же мне завить горе веревочкой, поплакаться подруге в жилет.

- К тому времени как я их вылечу, ты уже нового мужика заведешь, - фыркнула Люка.

- Где я его, интересно, возьму? Парадокс: каждый день иметь дело с мужчинами – и никакого с этого профиту.

- Кроме зарплаты. Ладно, Том, встретимся, поболтаем.

Не успела я отложить телефон, как он зажужжал: пришло сообщение.

«Прости, я погорячился».

Погорячился? Это так теперь называется?

«Проехали».

«Забыл про ключи. Завезу».

Вот только этого не хватало!

«Не надо. Я сменила замок».

«Тома, давай все-таки встретимся, поговорим спокойно».

Поговорим спокойно? Очень интересно. Говорить нам не о чем было уже после вчерашней реплики. А уж после сегодняшней – и подавно.

«Не стоит. Ты все видел. Я не одна».

В ответ прилетело слово из пяти букв, после чего я с чистой совестью закинула его номер в черные списки. Пусть лучше считает, что я такая и есть. Как-нибудь переживу. Это проще, чем пытаться объяснить то, чего человек в принципе не может понять.

Да, Павел был прав. Все для чего-то нужно.

[1] Цитата из романа Г.Г.Маркеса "Сто лет одиночества"

11. 11.

За всем этим цирком я чуть не забыла, что надо ехать на встречу с нашим будущим спонсором. Хорошо хоть Тарас с утра позвонил и напомнил.

Вообще ситуация складывалась довольно щекотливая. Было очевидно, что он против открытия онкологического отделения. Я относилась к этой перспективе, скорее, нейтрально, хотя и понимала: возни на стадии первичного согласования окажется столько, что хоть ложись и помирай. А вот отец был двумя руками за. Наверняка сначала появилась идея, а потом уж под нее и фонд подыскался. Ну а чей голос у нас решающий – можно не объяснять.

С Тарасом мы договорились, что встретимся прямо в офисе фонда на Большом проспекте Петроградки. Не самый удобный маршрут: автобус, метро с пересадкой и пешком. И кроссовки с приличной одеждой не наденешь. Пришлось пойти на компромисс: брючный костюм и классические лоферы с кисточками. Кисточки раздражали, ликвидировать их без ущерба не представлялось возможным, а зачем вообще купила – спросили бы что полегче.

В башке после вчерашнего был полный кавардак. Поэтому я поступила так, как делала обычно с одежным шкафом, когда не хотелось наводить там порядок. Просто закрывала дверцу, отложив этот процесс на неопределенное время. Мне страшно не нравилась Скарлетт О’Хара, но одна ее фраза была воистину гениальной: «Подумаю об этом потом».

Без пяти двенадцать я вошла в бизнес-центр, или, как он пафосно назывался, «Офисный дом Большой 100». Фонд «Время надежды» занимал несколько помещений на втором этаже, в том числе и кабинет с приемной, где за столом сидела знакомая белобрысая пигалица. Та самая, которая позавчера пролезла передо мной в гардероб.