Может быть это странно – понимать девушку, родившую тебя на свет, с полуслова. Это не по канону: обсуждать с матерью фильмы, любимые книги, делится найденными цитатами и смеяться над шутками. Но мы были другими – настоящий тандем матери и сына. Тесный симбиоз, удивлявший других своей искренностью.

Я ничего не скрывал от неё (признаться честно, скрывать нечего), она всегда была честна со мной.

Нашу связь я ощущал с рождения.

Опустив глаза, она грустно вымолвила:

– Я так волнуюсь за то, что тут происходит. Погиб твой сверстник, и это ужасно.

– Его убили – подправил я.

– Да, извини. Я понимаю как тебе страшно: ты был там, видел всё своими глазами. Обычно, в таких условиях подростки склонны закрываться от окружающего мира.

– Ты это подсмотрела в программе «Здоровье»?

– Я заметила, что ты отдаляешься от меня. С каждым новым днём наша связь будто ослабевает – голос мамы погрустнел – Чёрт, меня это просто выводит.

– Мам, я просто…

– Нет, не подумай. Я не собираюсь влазить в твоё личное пространство. Ты подросток, тебе хочется…

– О нет.

Мама выдержала паузу.

– … Я думаю ты знаешь чего тебе хочется. Я хотела послабить соединяющую нас пуповину, но не срезать её острыми ножницами, вот так – «Чирк!»

Мама резко соединила указательный и средний пальцы, изображая ножницы.

– Интересная метафора – кивнул я, слегка наморщившись.

– Мы же с тобой связаны, понимаешь? Я всегда ощущаю когда в твоей жизни что-то не то. Сейчас именно то чувство. Ты встревожен. Твою голову будто вечно что-то занимает. Я вижу это.

Я попытался выдавить из себя максимально искреннюю улыбку, получился жуткий собачий оскал:

– Мам, новый город. Новые люди. Новые проблемы и ля-ля-тополя – я остановился. «Ля-ля-тополя»? Что-то новенькое – Как только я освоюсь, всё станет как…

Би-бииии…!

– … как прежде…

Андрей продолжал сигналить. Его перламутровый БМВ цвета морской жемчужины издавал ужасно громкие звуки.

– Обещаю – улыбнулся я, взглянув в мамины глаза.

– Иди – Мама улыбнулась в ответ, показав белоснежную улыбку – Хорошо повеселитесь.

– Эй! А где же «возвращайся не раньше одиннадцати» и прочая родительская нудотень? – рассмеялся я, взяв телефон собираясь выйти.

– Ах да, чуть не забыла. Как там говорят? Возвращайся не раньше… Хм… – смеясь, мама показательно продолжительно задумалась – Какое бы время назначить, чтоб показать сыну всю свою строгость? Одиннадцать?

– Ну, это рано.

– Два часа ночи?

– Тогда лучше совсем не назначать.

– Да пошло оно всё, ты с братом, буду рассчитывать на ответственность Андрея.

«Ага, на его ответственность только рассчитывать…» – буркнул про себя я, закрыв дверь и сбежав вниз по лестничной площадке.

БИ-БИИИИИИИИ....!

Прямо у моего порога стояла роскошная низкая белая БМВ, ослепившая мои глаза как только я вышел из дому.

Её окна были полностью открыты. Свесив руку, со стороны водителя, на улицу выглядывал Андрей.

– Ты не устал сигналить? – спросил я вместо «привет», пытаясь не сильно показывать своим видом насколько же у него крутая тачка.

Фары, напоминавшие глаза хищного ягуара. Звук мотора, напоминавший его рёв. Аромат салона, пахнущий чистой кожей.

На всю улицу играла песня из нового альбома Дрейка, звучавшая из мощных динамиков машины.

– И почему все так резко помешались на хип-хопе? – спросил я открыв лёгкую дверь готовясь сесть в просторный салон.

– И почему все так резко начали хейтить хип-хоп? – вопросом на вопрос ответил Андрей, державший руки на руле с сине-белой эмблемой и качая головой в такт речитативу.

Макс сидел справа от водителя. Он поздоровался со мной пытаясь перекричать музыку.

Внутри машины царила тьма, просвещаемая лишь большим экраном. На нём крупным планом высвечивалось лицо Дрейка и название играющей песни, из-за которой я не слышал ни слова сидевших впереди.