Его загадка, недомолвка сквозившая в каждом слове. Она хотела узнать, что он ещё скрывает в своей черепной коробке, с интересом рассматривая лысую голову словно пытаясь просмотреть её насквозь. Его голова, что в ней твориться – тайна, запутанная головоломка, а судя по всему, Кэр любит тайны.

Сначала она почувствовала стойкое отвращение. Даже не так: самый настоящий страх, смотря в хранящие за собой неизвестность глаза. Пахнущая попкорном забегаловка показалось ужасно холодным местом, где с каждой щели дул противный сквозняк.

Но это ощущение прошло, будто за секунду его сняло рукой. Она продолжала смотреть в те же глаза и чувствовала себя иначе: словно детектив, Ненси Дрю, если бы та сменила рыжий цвет волос на более светлый. Она хотела взять лупу в руки, снять с парня скальп и поискать ответы на вопросы в кровавом месиве загадочного мозга. Ой, она вовсе не это имела ввиду. Точнее, это, но не в таком жестоком варианте.

У Валентина весьма грустная история, которая всё равно не оправдывала лютую ненависть к каждому жителю города. Ну, скрыли правоохранительные органы во главе с его отцом-шерифом настоящую причину смерти. При чём тут остальные горожане?

Каролина достала бумажную салфетку из салфетницы, не контролируя свои действия начав перебирать ногтями по бумаге. Она раздирала её, агрессивно рвала разбрасывая в разные стороны. Валентин с удивлением наблюдал за всем этим, провожая взглядом каждый вылетающий из её рук клочок.

Кэр была зла на себя. Она не могла понять что с ней твориться, что она вообще хочет: убежать, запрыгнув в белый мерседес умчатся и никогда больше не встречать этого человека, видя его каждую ночь во снах; или остаться и смотреть в прозрачные глаза, ненадёжно скрывающие тайны за тонкой сетчаткой как в клетке, отбивающей в себе неоновый свет красных кровавых ламп.

За спиной Каролины багровыми буквами горела вывеска «Страх». Именно это слово отображалось в его голубых глазах. «Страх», «Страх», «Страх». Она натыкалась на него каждый раз, как только взгляд падал на лицо Валентина.

Тёмная дорога, окружённая лесом, который не спеша покрыли сумерки.

В темноте притаился мистический силуэт, перед собой держа коллекционный фотоаппарат «Nikon”, стилизованный под начало двадцатого века. Чёрная перчатка скользнула по верхнему колёсику, приблизив изображение: «Пауки Сумрака», сидевшая за столом пара с интересом смотревшая друг на друга. Улыбающаяся блондинка, известная в местных кругах Инста-блогерша. Лысый парень в белой рубашке, известный в местных кругах как заядлый хулиган. Его рука протянулась к её щеке, бережно убрав свисающую над лбом белую прядь.

«Щёлк!», «Щёлк!», «Щёлк!»

Пара, сидевшая у окна на самом видном месте, поедала увлечёнными взглядами друг друга, выбирая лучшие кусочки. Они были полностью поглощенны, не видя вокруг себя ни равнодушной чернокожей официантки, принёсшей огромный жирный бургер, ни осуждающих взглядов, долетающих с соседних столиков. Только они одни.

«Щёлк!», «Щёлк!», «Щёлк!».

– Сири, включи релакс плейлист – в комнате Макса, находившейся на втором этаже шикарного особняка заиграла скучная мелодия, в которой лишь перебивая некоторые ноты омерзительным старым голос подпевал старик.

– Сири, не такой ужасный плейлист – музыка прекратила играть – Да пошло оно всё – махнул ладонью Макс, отодвинув стул и склонив голову над пыльным учебником.

В вилле Макса, находившемся в богатом районе города, местном Беверли-Хиллз или Гангнам (как вам удобно), была встроена работающая круглые сутки функция «Умный дом». Управлять домом, умеющим спокойно жить своей жизнью без хозяина можно было через смартфон и многочисленные «АйПады», встроенные в стены почти каждой комнаты.