– Да, я как раз собирался об этом рассказать. Видите ли, все наши препараты и оборудование мы вначале испытываем на животных… Не слишком уж осуждайте нас, милая Джесси, – обратился ко мне Леонардо, заметив признаки негодования на моем лице. – Люди это делали всегда, и мы вынуждены это делать. Кроме того, ввиду крайней важности наших исследований, закон позволяет таким научным учреждениям как лаборатории GEC проводить опыты на животных. Вы ведь не хотите, чтобы чей-нибудь младенец жестоко страдал или погиб лишь из-за того, что мы пожалели какого-нибудь зверька и не проверили лекарство? Согласитесь, что человеческая жизнь все же важнее и дороже жизни животного.

Аргумент был чрезвычайно весомый. Поэтому я промолчала, опустив глаза, а господин Мирандерик стал объяснять дальше:

– Так вот, мы отлавливаем необходимых животных, проверяем на них действие разработанных медикаментов, следим за их эффектом и состоянием подопытных особей, а затем, если зверьки выживают, отпускаем их на волю. В противном случае, дабы прекратить мучения зверька, мы прибегаем к эвтаназии24, то есть к «усыплению». Охотников для отлова животных мы нанимаем из местного племени Сололеадас25 – вы наверняка видели с вертолета их деревушку неподалеку от главной лаборатории. Сололеадас превосходно знают этот остров, и у них очень развиты все пять чувств. В общем, они отлично справляются с этой работой.

На эти слова Джек недоверчиво хмыкнул. Леонардо в ответ лишь улыбнулся и продолжил:

– Все шло хорошо: Сололеадас за определенную плату ловили и доставляли нам животных, и мы использовали их для испытаний своих разработок, тем самым устраняя негативные побочные эффекты и улучшая их лечебное действие. Но вот однажды один из охотников принес довольно большое ярко окрашенное яйцо, отложенное, как мы полагали, самкой какого-то крупного варана… Варан – это такая большая ящерица, господин Андер.

– Надкласс четвероногие, класс пресмыкающиеся, отряд чешуйчатые пресмыкающиеся, подотряд ящерицы, семейство вараны26, – уточнила я, выдав их классификацию в царстве животных.

– Абсолютно верно, – подтвердил Лео.

– Знаю, знаю, – пробурчал Джек. – Охотился я на таких тварей в Новой Гвинее27.

– Итак, расплатившись с охотником, мы решили немедленно проверить на этом яйце действие нашей новейшей разработки… э-э… ксиволнового митомейотического гиперакселератора, который… м-м-м… способствует ускорению дробления яйцеклетки, а также устранению различных генетических заболеваний на ранних этапах зародышевого развития. И вот мы подвергли яйцо воздействию кси-волн при определенных условиях и стали ждать результата. Но что-то пошло не так…

Господин Мирандерик сделал драматическую паузу, выпил немного Василисковой водки, несомненно, приготовленной на основе экстракта Скорпионовой травы, и возобновил свой рассказ:

– Да, должен признать, что где-то мы допустили ошибку. По предварительным расчетам детеныш должен был вылупиться через десять часов. Но прошло два дня, а датчики не регистрировали никаких существенных изменений в структуре зародыша. Мы попытались облучить яйцо кси-волнами еще раз, но это снова не дало желаемых результатов. Некоторые ученые уже высказывали мнение о несовершенстве гиперакселератора, как вдруг на седьмой день после получения яйца в мой кабинет ворвался один из сотрудников и с озадаченным видом сообщил, что детеныш вылупился из яйца и тут же исчез. Как это ему удалось протиснуться между металлическими прутьями клетки с яйцом и проскользнуть незамеченным через инфракрасные и ультрафиолетовые датчики, а также мимо камер слежения и охранных роботов, для нас по сей день остается загадкой. С тех пор мы не видели его в течение трех месяцев.