– Ты чего, Грибанова? – удивлённый голос директора дал понять, что никуда я не переместилась и работать всё равно придётся.

Я покосилась на браслет: «И чего это мы не работаем?» Линий на руке словно никогда и не было.

Усевшись перед уже сложенной кипой бумаг с помеченными ядовитым жёлтым маркером нужными данными, я оценила по достоинству мягкое и удобное директорское кресло. Прикинула, какую форму презентации выбрать и какие формулы задействовать. Чем быстрее начну, тем быстрее закончу!

В работу ушла мгновенно, краем уха выхватывая пожелания к презентации. Бумаги так и таяли под рукой, а чуть поодаль росла новая пачка документов, старательно отмеченных рукой Сергеича.

– Ты молодец, Станислава Андреевна, – моё полное имя из уст директора непривычно резануло слух, заставив вынырнуть из цифр.

Виктор Сергеевич стоял рядом, одна рука его была на моём плече, второй он опирался на стол, заглядывая в монитор. Сердце забилось, как у загнанного кролика. Это ведь не то, о чём я думаю? Я уже стала просчитывать варианты побега, но Сергеич, словно почувствовав мой страх, спокойно убрал руку и посмотрел на часы.

– Умеешь, Грибанова, ты быстро работать, когда нужно. Добавь ещё две общие диаграммы и завершай.

Сергеич медленно отвернулся к окну, ожидая, пока я закончу его презентацию. Показалось. Меня прошибло до холодного пота: менять работу я сейчас не могла, а прояви он ко мне «особое» отношение, увольняться пришлось бы.

– Всё, Виктор Сергеевич! – я подскочила с кресла, как ошпаренная. – Принимайте работу!

Директор со сцепленными за спиной руками задумчиво посмотрел сначала на меня, потом на монитор. Я поспешила включить полную презентацию, поглядывая на время, – ещё успевала сама забрать Машку после занятий, если меня отпустят сейчас.

– Спешишь? – спросил Сергеич.

– Дочку нужно забрать, – кивнула я.

– Сколько ей? – директор смотрел на меня, игнорируя сменяющиеся картинки отчёта.

– Шесть, в следующем году в школу.

– Малышка совсем, – как-то очень человечно улыбнулся он, – иди, Грибанова, дальше я сам.

Я вылетела из кабинета быстрее ветра, вызывая такси. Не люблю, когда Машка сидит в холле школы и ждёт меня. Почему не сработал браслет? Я же несколько раз представляла себе «Чудовище»? Хоть бы инструкция какая-нибудь была по использованию. С такими мыслями я забежала в переполненный родителями цокольный этаж ДМШ №4 нашего района в тот момент, когда Машкина группа спускалась по лестнице вместе с преподавателем. Я поморщилась: опять будут собирать на костюмы. И пока Машка радостно трещала про предстоящее выступление, где у неё будет отдельный номер ещё с двумя девочками, я отсчитывала кровно заработанные на новый дорогой клочок ткани. Дети – наше счастье, причём дорогое во всех смыслах этого слова, но радость в любимых глазах того стоит.

Домой я ползла с мечтами о кружке горячего кофе. На площадке перед подъездом стоял Борис – себялюбивый алкаш и тунеядец с девятого этажа. Бывали у него просветы, когда он был человеком, но в это время он был хмурым и неразговорчивым. Сегодня он расплылся в улыбке, завидев нас с Машкой – значит, уже в кондиции.

– Привет, соседка! – отгоняя от себя дым, мужчина подскочил к двери, прикладывая ключ и приоткрывая дверь, но не давая нам сразу войти. – Всё бегаешь, бедняга.

– А ты всё отдыхаешь? – спросила я, дёргая дверь на себя.

– Так отдых – святое дело для каждого гражданина, – ухмыльнулся Борис, – приходи отдыхать вместе.

– Спасибо, мне и дома неплохо отдыхается, – я постаралась прикрыть ребёнка, чтобы Маша не видела пьяного соседа, – дверь отпусти, Борь.