Брукс импровизировал, играл, давая всему этому крайне необычному делу весьма неожиданный поворот. Еще не вполне представляя себе последствия журналистской шумихи вокруг будущего акта меценатства, он уже видел свой банк в лучшем свете.

Юнг ушел в меньшей степени расстроенный, в большей степени приободренный надеждой, которую дал ему банкир.

Брукс же сразу после ухода Юнга позвонил Томми Борку – своему столичному приятелю, много лет корпящему на ниве пропаганды и информации.

Ведущий журналист столичного издательства «Шаман» Ангелика Ленор старательно крутила «велосипед» в подвальном зале старенького фитнес-центра.

Тишину утреннего безлюдного зала нарушил грубый, уже порядком надоевший и требующий замены сигнал смартфона.

Шеф-редактор «Шамана» Томми Борк просил, чтобы она срочно приехала, поскольку появилась работа, не требующая отлагательств. Ангелика слезла с тренажера и отправилась в раздевалку.

После теплого душа она довольно долго стояла перед зеркалом, придирчиво выискивая на своем теле группы мышц, нуждающихся в дальнейшей корректировке.

Довольная собой, Ангелика облачилась в красный брючный костюм, еще чуток покрутилась перед зеркалом, перед тем как покинуть фитнес-клуб.

Примерно через час Ангелика вошла в кабинет Томми. В излюбленной экстравагантной манере она приблизилась к столу главного.

– Хорошо выглядишь, Барби, – Томми, как всегда, не поскупился на комплимент. Как и вся редакция, главный называл ее по прозвищу, давно прилипшему к Ангелике за ее необыкновенное «кукольное» лицо.

– Что случилось? – вопрос Барби к шефу прозвучал с легкой претензией.

Томми крутил пальцами сигарету, не решаясь закурить в кабинете в присутствии некурящей Барби.

– В Анагории у меня есть один хороший приятель – банкир по фамилии Брукс. Его банк сейчас на грани закрытия, поскольку бизнес там, по известным причинам, в настоящее время мертвый… А тут вдруг в его банк какая-то частная корпорация переводит крупную сумму денег, причем с благой целью – оказать помощь пострадавшим от чудовища, то бишь змея, – Томми не справился с желанием, сверкнул зажигалкой и закурил.

Барби поджала свои тонкие, обведенные карандашом губы и недовольно сморщила маленький чуть вздернутый нос.

Предстояла командировка в Анагорию. Ехать туда после того, что там произошло, совсем не хотелось. Курорт после вторжения змея закрыли, купание в море категорически запретили.

Уезжая сейчас в Анагорию, можно даже купальник с собой не брать. К тому же ей никогда не нравились интервью с богатыми, которые, как правило, смотрят на тебя, как на доступный и податливый, в известном смысле, материал.

Томми же старался пробудить у Барби профессиональный интерес к предстоящей работе.

– Ты знаешь, Барби, этот Брукс – прелюбопытнейший тип. Я его давно знаю. Он удачливый бизнесмен, но сам трусливый, как заяц. Патологично боится за свой бизнес. Спит и видит, что кто-то отберет у него банк. Говорят, что в делах Брукс безукоризненно точен, но для меня он – скряга, у которого на поддержку прессы никогда не выпросишь.

– Что же этот твой скряга хочет от нас? – спросила Барби. Она присела на краю стола Томми, вынула из сумки ручку и блокнот с тем, чтобы при необходимости записать имена, фамилии, даты и прочие важные для работы сведения.

Томми подошел к открытой форточке, чтобы дым от сигареты большей частью ускользал в окно.

– По словам Брукса, у него появился весьма странный и подозрительный клиент… – Томми затянулся, медленно выпустил дым и стряхнул пепел сигареты прямо в открытую форточку… – так вот, располагая крупной денежной суммой, этот клиент собирается заняться благотворительностью в Анагории, то есть взять и раздать деньги пострадавшим от вторжения змея.