– А чем питаются болотные тролли?

– Да чем ни попадя. Обычно это гнилые корни деревьев, сухая древесина, но бывает, и живность попадается к нему в рацион. Те, кто замешкался да зазевался, – нахмурив брови, ответил Пир.

Дрыхала смутилась и замолчала. Бермяшь взял подругу за руку, и дальше они уже молча шли вдвоём. Пир, не оборачиваясь, довольно ухмыльнулся и стал тихонько насвистывать какую-то весёлую мелодию. Через некоторое время Престан, как будто отвечая на немой вопрос Дрыхалы, сказал:

– Тролли нужны лесу, они как санитары, чистят леса от гнили и бурелома… – он немного подумал и добавил: – но Пир прав, ума у них меньше, чем у птахи, и лучше на их пути не попадаться.

– Значит, они не кровожадные? – оживилась Дрыхала.

– Не особо кровожадные, но иногда любят чем-нибудь мясным себя порадовать и кого-нибудь слопать. Это правда.

– Будем знать, – коротко ответил Бермяшь и слегка дёрнул Дрыхалу за руку, призывая прекратить расспросы.

– Спасибо! – с благодарностью ответила Дрыхала.

Дождь давно закончился, но облака ещё низко нависали над Спящим лесом. Лёгкий свежий ветерок обдувал путников, их одежда понемногу подсыхала, идти стало удобней. Сквозь не слишком густой туман вырисовывались величественные стены заброшенной некогда могучей крепости берендеев. До неё оставалось совсем немного. Лес закончился, и начался крутой подъём в гору. Земля становилась суше, а трава приятно пахла. Через некоторое время ланы с дрёмами остановились на развилке троп. Одна сворачивала налево, огибая крепостную стену с южной стороны, другая – уходила резко направо и вела к восточным вратам Терем-Града.

Сам же Мирин выглядел величественно, несмотря на его обветшалость. Каменные высокие стены, казалось, подпирали само небо и тонули где-то высоко, в серых облаках. Крепость была построена в виде восьмиугольника, каждый угол которого венчался маленькой башенкой. В центре крепости располагались ещё четыре высокие квадратные башни. В каждой из них находились врата с широкими коваными створками. Эти башни располагались строго по сторонам света, и каждая имела свой цвет и была украшена особым узором. На восточных вратах изображалась огненная птица феникс, на западных – сирин. Северные врата украшала птица гамаюн, а на южных вратах красовалась птица лепия.

При всей её мощи, крепость представляла собой образчик настоящего архитектурного искусства. Все стены и башни были украшены берендеевскими фресками с надписями и орнаментами. Рунические письмена, странные символы – всё это выглядело загадочно и красиво. Тайные обереги, расставленные волшебниками, не давали проникнуть внутрь непрошеным гостям. Но ланы, многие века тесно общаясь с берендеями, переняли от них немало приёмов рунической магии и чародейства. Например, ланы могли обходить некоторые из преград, выставленных волшебниками у стены. Попасть внутрь внешнего двора крепости для них не составило труда, но на этом их умения заканчивались. А дальше, в палаты терема, не мог пройти никто: могущественные чары прятали двери от непрошеных гостей, и палаты оставались неприступными и полными тайн.

Стоя у стен крепости, дрёмы были потрясены настолько, что даже мурашки по телу пробегали. Красота и величие этого сооружения вызывали у них восторг и трепет. Да, это было действительно ошеломляющее зрелище: таких могучих стен маленькие дрёмы не видели отродясь и даже не могли до сих пор и помыслить о таком.

Престан свернул на тропинку, уводящую вправо, но, не доходя до восточных ворот, остановился у огромного валуна в стене. Он достал флягу с водой, сделал глоток из неё, затем намочил водой руку и стал чертить рунический знак, при этом шёпотом повторяя какое-то слово. Камень завибрировал, засветился изнутри и медленно растворился, открывая путникам широкий проход в стену. Ланы прошли вперёд, за ними нерешительно шагнули дрёмы. Пройдя сквозь камень, все четверо очутились по ту сторону стены, в длинном коридоре. Он казался невероятно огромным, особенно дрёмам.