– Ничего странного, Баюнов попросил взять её на передержку из школьного зоопарка, там кажется, ремонт делали. Вот, возвращаю.

– Ванька, ты чего, какой ремонт? Никакого ремонта не было, все звери на месте. Жаль нельзя к ним еще двух тушканчиков добавить – был бы полный комплект.

– Как не делали? А зачем тогда лягушку дали?

– Всё, Ванька, твои книги не доведут тебя до добра, у тебя уже галлюцинации развиваются. Слушай, а вдруг правда: лягушка – это превращенная красавица. Поцелуешь – суженную себе красоты неописуемой заполучишь.

– Серый, кто из нас сказок начитался? Какая суженная, какая красавица? Она обыкновенная лягушка.

– Не скажи. Мне вот в детстве бабка рассказывала, что в стародавние времена бывали случаи, когда всякие там царевичи поцелуем заветным себе невест расколдовывали.

– Волков – ты дурак, что ли? Какие царевичи? Какие невесты?

– Ну смотри. Ты у нас хоть не царевич, но княжеский сын и Царёв. Можно сказать, почти в точку попадание! Лягушку тебе Баюнов тоже явно неспроста дал. Никому ничего не давал, а тебе вдруг выдал.

– Он её Несмеяне дал.

– Ну и что. На то он и академик, чтобы всё наперед предвидеть! Сейчас ты лягушку поцелуешь, и она красавицей обернется. Вот веселья-то будет. Вань, поцелуй лягушку, а? Ну что тебе стоит? Вдруг я прав? Я бы сам поцеловал, но не мне её давали, а значит, на мне не сработает.

– Сережа, у тебя не температура ли случайно или головой где приложился по неосторожности? А то бред сумасшедшего налицо. Еще не хватало мне лягушек целовать. Она, конечно, классная, королевская изумрудная, очень редкая. Я бы с радостью её у себя дома оставил – в террариуме. Но чтобы целовать, тут увольте.

– Царёв, какой же ты серьезный, такой скучный. Почему, вы неведы, в чудеса совсем не верите? Ты же хочешь исследователем стать. Где твой дух учёного? Возьми поэкспериментируй! Ну ради меня!

– Ты достал, Волков! Хорошо, поцелую я твою лягушку, чтобы ты уже отстал. Но, когда она ни в кого не превратится, я тебя по-дружески убью.

С этими словами Ванька резко открыл крышку банки, сунул руку вовнутрь и вытащил лягушку. Зажав её в руке, поднес к лицу и быстро поцеловал. Глаза лягушки были невероятно выпучены толи от ужаса, толи от счастья.

В первую минуту ничего не произошло. У Василисы защемило сердце, она-то знала, что Ваньке нравилась другая девочка, поэтому хэппи-эндов не предвиделось.

– Всё, успокоился?! Лягушка обыкновенная! – Ванька раздраженно повернулся к другу. И в эту минуту сверкнула молния, ударил гром и наступил полнейший мрак.

Глава 5

– Все живы, здоровы? – прозвучал в темноте мягкий, успокаивающий голос. Послышалось неясное сопение и еле слышное ворчание.

– Полагаю, да. А что же мы без света? – раздался хлопок, будто кто-то ударил в ладоши. Тотчас по коридору разлился яркий, чистый свет. На всеобщее обозрение предстала картина маслом. У окна при всём параде стоял академик Василий Баюнов, как всегда полный участия и заботы, хотя в омуте его тёмно-зелёных с жёлтым ободом глаз пару десятилетий назад походу утонула целая бригада заморских чертей, которые теперь упорно лезли на свободу, вспыхивая на поверхности золотыми искрами.

На полу посередине коридора сидел обалдевший Ванька. И в его глазах читалось явное непонимание ситуации. На подоконнике по стойке смирно стоял огромный серый волк, усиленно изображая нравственность и воспитание.

Напротив, опираясь на стену в надежде не упасть, в любимой ночной пижаме стояла Василиса, пытаясь оценить случившееся. Тупость её рассудка сейчас явно превышала все дозволенные нормы. Когда вокруг засверкало и загрохотало, её вдруг резко скрутило в узел, а потом также резко отпустило. Она осознала, что это превращение. Но понять почему оно произошло, Лиса была не в состоянии. Оставалось только стоять возле стены и тупить.