– Привет, – вздохнула я. Нинка поднялась еще на восемь ступенек и оказалась рядом со мной. – Опять прыщи? – кивнула я, желая начать светский разговор.

– Заколебали… Девка одна сказала, керосином хорошо. А где его взять-то?

– Керосином не надо, – испугалась я. – Ты лучше… – Тут я совсем смешалась и, решив не тянуть кота за хвост, спросила без политесов: – Нинка, к тебе вчера кто приходил?

– Когда? – в свою очередь спросила она.

– Вечером. Ты на джипе с мужиком подъехала, в плаще и шляпе.

– Спятила совсем? Какой плащ, какая шляпа? Глаза разуй: лето на дворе.

– Чего ты орешь? – обиделась я. – Вчера было прохладно. Я сама в куртке ходила.

– Ну и ходи…

– Ну и хожу. Так что за мужик?

– Твое какое дело? – вдруг рявкнула она, а глаза ее испуганно забегали. – Не было никакого мужика, чего ты выдумываешь?

– А джип? Джип был? У моего знакомого тоже джип. Черный. А у твоего какой?

– Вот, дура, привязалась, – Нинка попыталась обойти меня, но я тоже страшно разозлилась и потребовала:

– Говори, что за мужик, не то я тебя с лестницы спущу…

– Чего пристала? – захныкала Нинка. – Одна я приехала.

Я была убеждена, что она врет, и сурово пресекла ее причитания:

– Я сама видела. И наша Варвара тоже видела.

– Ну и что? – нахмурилась Нинка.

– Ничего, – подумав, ответила я. – Кто он и куда делся?

Нинка потерла нос и задумалась. Я ее не торопила и, сказать по правде, малость расслабилась, не ожидая от соседки решительных действий, но сделала это, как оказалось, напрасно – Нинка дернула меня за руку, я пробежала по ступенькам вниз, прежде чем смогла остановиться, ухватившись за перила, а она понеслась наверх. Конечно, я побежала за ней и непременно бы ее настигла, если б Юрасик, весьма не вовремя, не распахнул нашу дверь. Я опять скатилась вниз, а он, выглядывая из-за двери, испуганно спросил:

– Васена, ты чего, а?

Чертыхнувшись, я вновь начала подъем, но Нинка меня опередила и захлопнула дверь перед самым моим носом. Это было очень обидно. Я погрозила кулаком Юрасику, потом позвонила в Нинкину дверь, потом пнула ее ногой и прокричала:

– Не будешь же ты там всю жизнь сидеть? Скажи только, мужик твой жив или нет? – Нинка не ответила, я еще немного постояла возле ее двери и, тяжко вздохнув, пошла к себе.

– Ну, чего? – жалобно спросил Юрасик, который все это время поджидал меня на лестничной клетке.

– Отвянь, – отрезала я.

Так ничего и не решив в тот вечер, я легла спать. Только-только сомкнула я утомленные веки, как в дверь поскребся сосед, чуть приоткрыл ее и зашептал:

– Васена, Нинка куда-то собралась. Такси у подъезда, а она мимо нашей двери – шасть.

Забыв про сон, я вскочила, натянула джинсы (сплю я в футболке) и в комнатных тапочках устремилась в подъезд. Когда я выскочила на улицу, такси как раз покидало двор, так что можно было не торопиться. Но тут, точно по мановению волшебной палочки, во дворе появились «Жигули» Сашки-соседа, разумеется, вместе с ним самим. Я бросилась им наперерез, хотя с трудом могла бы объяснить, с какой стати рискую жизнью, то есть что за нужда у меня гнаться за такси, в котором куда-то отправилась Нинка.

Объяснениями я себя не очень утруждала, Сашка затормозил, я распахнула дверь, хлопнулась на сиденье рядом с ним, бормоча:

– Давай за такси.

Сашка, как и я, себя разными мыслями также не очень-то обременял. Он развернулся и почесал за такси, как ошпаренный. Когда мы выехали на проспект и стало ясно, что такси от нас не уйдет, он спросил:

– В чем дело-то?

– Нинка уходит, – хмуро отозвалась я.

– Какая?

– Из тридцать седьмой квартиры.

– А она тебе очень нужна?

Я покосилась на Сашку, прикидывая, стоит ли ему рассказывать, поделиться, так сказать, наболевшим? Но тут же вспомнила о милиции, возможных неприятностях и со вздохом решила, что Сашка всего этого не заслужил.