Шоколадный Ленин сполз со стены и побежал из Польши к Финской границе. Все в отсутствующем мире плакали и палец Иного тоже слёзы лил.»

В пятом ряду вскрикнула беременная писательница научной фантастики, она же крановщица башенного крана, Малькова. Изо рта её, облагороженного толстым налётом бордовой помады, выплеснулись на волю рыдания, каких и на похоронах великих людей не всегда услышишь. Её били конвульсии. Беленький беретик спрыгнул от сотрясения тела на огромный живот, а руки взметнулись к потолку трепеща дрожащими пальцами.

– Пре – выскочило по частям из её волнующейся груди сильно сдавленное всхлипами слово – красно! Пре-е-вос- ходно!!!

Ей дали пива. Чтобы она перевела дыхание. Воды на заседании объединения никогда не было.

– Это восхитительно, поразительно, изумительно и многозначительно!– Успокоившись, выстрелила Малькова короткой очередью эпитетов. – Так мог написать только Хэмингуэй или Лев Толстой. Какие слова! Какой накал! А философия?! Да это же невероятные Кант, Гегель и Лаплас вместе сложенные. Глубоко! Ёмко! А шоколадный Ленин на стене! Шедевр авторского воображения! Как интеллигентно и тонко изложено! Рекомендую издать роман в трёх томах и перевести его на Французский, Чувашский, Бенгальский и Старославянский языки. Пусть и верующие читают, хотя их запретили. Но они есть. И многое из текста поймут о Боге. Нет, если Якушева не издадут – я на нашего председателя анонимку напишу в ЦК партии и из крановщиц уволюсь. Пусть на кран директор треста сам лазит туда – сюда по десять раз в день за девяносто рублей.

– Бесспорно – текст хорош.– Согласился Панович Андрей Ильич.– Особенно вот это: «-Ты не помнишь вчерашнего пальца моего, говорившего тебе?! А сейчас ты показываешь его мне, бывший палец мой?? Но что же он замолк?»

–Чуется в самобытном самоучке большой в будущем мастер.

– А чё, бляха – папаха, запятые, точки и тире уже отменили к ядреней фене?-

Подошел к председателю сторож универмага Лыско.– тогда и я буду подряд всё клепать, не разделять слова и точек не ставить даже в конце. Меня тогда тоже издавайте книжкой. Я зря что ли маялся два года? Повесть накрапал не хуже, чем Гоголь или Конан – Дойль. В ящичке лежит. Достаньте.

– Фамилия какая Ваша?– Не без лёгкого отвращения к должности сторожа узнала Марьянов, потянулась к ящику стола и параллельно швырнула роман Якушева на стол, предварительно воткнув страничку куда- то внутрь. Стол тряхнуло и вместе с ним сразу подпрыгнул Шибаев, водитель «скорой помощи» и писатель сатирик.

– Его фамилия Лыско.– Уточнил он иронично. – Стыдно, мадам, своих не помнить по фамилиям да именам. А вот запятые да тире с точками – не совсем наше писательское дело. Их корректор расставит. Когда же писать, а? В промежутках между распылением по тексту запятых? Но главное в литературе не запятые, а мысль, сюжет. Фабула. Кто, кого, когда, зачем, где и сколько раз!!! Вот что основное. Вы же нас сами учили, товарищ председатель объединения. Главное – то мысль.

–Чудо литературы заключается в мысли.– Торжественно и внятно сказала собственную крылатую фразу беременная Малькова. – Нет мысли – нет чуда..

– Чудо писательское не в мысли. Чудо – в перьях! – Убеждённо шлёпнул по столу ладошкой председатель – Не можешь сюжет перенести пером на бумагу, ты просто обычный человек, который может коряво и путано рассказать о думах своих. Но кому дала природа дар – владеть пером, тот и в состоянии совершить чудо. Стать литератором. Чудо литературы в перьях наших авторучек. Повторяю всем!

– Ура!– закричали все и закатили своему учителю такие овации, каких и Ван Клиберн не получал в лучших концертных залах Парижа и Лондона.