Моей работой было встать во время «схватки» позади пригнувшихся игроков первого ряда, моя голова была втиснута между их бёдер, мои плечи толкали их бёдра, а руками я охватывал их сзади. Когда игра начиналась, я изо всех сил напирал на первый ряд и старался протолкнуть построение «схватки» вперёд. Я так хорошо помню это ощущение: поначалу тяжесть противостоящего построению «схватки» огромна, и кажется, что сдвинуть её с места невозможно. И всё же зарываешься ногами в землю, ищешь выход из безвыходного положения, отказываешься сдаваться. Помню минуты крайнего напряжения, когда я с усилием устремлялся вперёд, пока ноги не оказывались полностью выпрямлены, а тело, наклонённое параллельно земле, не становилось почти прямым, безнадежно упираясь в то, что казалось сплошной каменной стеной. Иногда казалось, что безвыходная ситуация длится вечно, но, если мы сохраняли свои позиции и каждый выполнял свою работу, сопротивление соперников ослабевало, и каким-то чудом неподвижный объект начинал медленно сдвигаться. Вот что примечательно: в момент успеха невозможно отделить собственные усилия от усилий всего построения «схватки». Нельзя определить, где кончается твоя сила и начинаются усилия других. В каком-то смысле ты перестаёшь существовать как отдельный человек. На краткий миг ты забываешь о себе. Становишься частью чего-то большего и более могущественного, чем мог бы стать в одиночку. Твои усилия и воля растворяются в коллективной воле команды, и, если эта воля сплочена и сфокусирована, команда устремляется вперёд, и «схватка», словно по волшебству, начинает сдвигаться.

Для меня это – сама суть регби. Ни один другой вид спорта не даёт такого сильного ощущения самоотверженности и единой цели. Думаю, именно поэтому регбисты во всём мире испытывают такую страсть к своей игре и такое чувство братства. Будучи молодым человеком, я, понятное дело, не умел выразить это словами, но знал, и мои товарищи по команде знали, что в этой игре есть что-то особенное, и под руководством «Братьев-христиан» мы страстно полюбили спорт, и эта любовь сформировала нашу дружбу и нашу жизнь. Целых восемь лет мы играли в регби во имя «Братьев-христиан»: только представьте себе, братство молодых парней с латинскими именами, гордо носящих ярко-зелёный трилистник[4] на спортивной форме, поглощено игрой с глубокими корнями в англоязычной культуре, и всё это под безоблачным небом Уругвая. Игра стала такой неотъемлемой частью нашей жизни, что многие из нас, окончив в шестнадцать лет школу «Стелла Марис», не захотели смириться с мыслью, что наши игровые дни остались в прошлом. Спасение пришло в форме клуба Old Christians, частной регбийной команды, созданной в 1965 году предыдущими выпускниками программы регби в школе «Стелла Марис», чтобы дать регбистам школы шанс продолжить играть в регби по окончании школьного курса.

Когда «Братья-христиане» только прибыли в Уругвай, мало кто в стране хоть когда-либо видел матч по регби, однако к концу 1960-х годов игра начала набирать популярность, появилось немало хороших команд, которым вполне по силам было бросить вызов клубу Old Christians. В 1965 году мы вступили в Национальную Лигу регби и вскоре стали одной из лучших команд страны, победив в чемпионате Уругвая в 1968 и 1970 годах. Воодушевленные успехом, мы начали планировать матчи в Аргентине и быстро обнаружили, что можем постоять за себя в схватках с лучшими командами этой страны. В 1971 году мы отправились в Чили и выступили очень успешно, хотя у нас были весьма сильные противники, включая сборную команду Чили. Поездка была настолько удачной, что было решено приехать в Чили ещё раз в следующем 1972 году. Несколько месяцев я с нетерпением ждал этой поездки, и, окидывая взглядом салон самолёта, ничуть не сомневался, что товарищи по команде разделили мои чувства. Мы столько пережили вместе. Я знал, что дружба, которую я обрёл в команде по регби, продлится всю жизнь, и был счастлив, что так много моих друзей летят со мной в этом самолёте. Среди них был Коко Николич, наш лок-форвард, один из самых крупных и мощных игроков команды. Энрике Платеро, серьёзный и уравновешенный, был «столбом»