— Дааа! А папа не будет против?

Малышка обнимает меня, а радость ее бездонного взора делает меня еще несчастнее.

— Не будет.

***

— Что значит вы у мамы останетесь?! — надрывается в трубку Артур. — У вас есть свой дом! И кровати!

— Можешь спать там один, — возражаю я сдержанно, потягивая горячий чай, и в душе надеюсь, что мой разговор останется никем не услышанным.

— Ты правда не понимаешь, что это отвратительная идея?! Свету я сейчас же заберу домой!

— Не трогай нас пару дней, — пытаюсь я договориться, потому что с Артура станется. Он приедет и заберёт. А Света уедет с ним. Папа для нее — бог. — Она так обрадовалась. С мамой играют.

— Я ее забираю! Хочет в гости — приедет утром! Ночевать — дома! И тебя это тоже касается!

— Перестань кричать. Свете здесь хорошо.

— ВЫЕЗЖАЮ! — выплевывает он в трубку и отбивает вызов.

Скандал при маме и дочери, конечно, самое «удачное», что сейчас может случиться. Поэтому я, отсчитав необходимое время, маме сообщаю, что перед сном выйду подышать свежим воздухом. А сама спускаюсь вниз и жду появления супруга.

Когда машина его тормозит напротив меня, мне становится не по себе.

Артур выбирается из салона с перекошенным от гнева лицом.

— Быстро! Иди! И собирай дочь! — приказывает он мне грубо.

3. Глава 3

Выстоять мне не удалось. С перекошенным от головной боли лицом я все-таки забрала дочь, обрадовав ее фразой, что папа соскучился и приехал. Сажусь к мужу в машину, обернувшись, наблюдаю, как Артур плавными движениями сосредоточенно пристегивает Свету.

Я чувствую себя настолько сломленной, что у меня нет сил сопротивляться. Просто позволяю мужу увезти себя домой.

В дороге он пытается дотронуться до моей кисти, но я судорожно отдергиваю руку, полосуя его ядовитым взглядом.

— Цветик уснёт — поговорим, — бросает он мне вскользь уже дома, проходя в ванную.

Я отворачиваюсь от него. И… не знаю куда мне деться.

В спальне будет еще хуже. Цветик уснёт уже минут через пятнадцать. Остается только кухня.

— Ярина.

Я резко дергаюсь от грохочущего тона.

Видеть обнаженный торс и свирепое лицо мужа… издевательство.

На нем спортивные черные штаны и больше ничего. Босой он приближается ко мне. Волосы мокрые, на груди еще не обсохли капельки воды.

Протягиваю ослабшую руку к чайнику. Я ощущаю себя так, словно супруг, которому я безгранично верила, в упор выстрелил в меня. И в образовавшуюся рану утекает жизнь, силы, счастье…

Артур перехватывает чайник и сам наливает кипяток в мою кружку. Даже если он плеснет мне его в лицо, все равно не сделает больнее, чем уже сделал. Я доливаю заварку. Муж кладет мне в чашку пару нарезанных на половинки долек лимона: всегда пью именно так.

— Рин, — начинает он, — ну не надо так реагировать. Ну есть вещи… неприемлемые. Для каждого они свои. Я не хочу второго ребенка. Не хочу его воспитывать. Не спать с ним ночами, слушать его крики. Возить его по больницам. Я не хочу его любить и брать на руки. Не хочу. Ты понимаешь?

Отворачиваюсь от этого человека. Ничего не могу. Ни слушать, ни говорить. Пусто внутри.

— Рин.

Почему-то вспоминаю нас. Прошлых. Как мы купили нашу первую мизерную однушку и кое-как перестелили полы и кривенько наклеили обои. Как Артур летел окрыленный домой и с порога приветствовал меня: «Ринка, я дома!»

А я неслась в его объятия, сходу рассказывая, что вкусного для него приготовила, как сильно скучала и как прошел мой день.

Как-то так случилось, что последние годы я не работаю.

Раньше была преподавателем танцев, вела танцевальные кружки, занималась с детками. Никогда надолго не приживалась на одном месте. То сама меняла работу. То Артура перевели в столицу, и я долго искала такой вариант, чтобы это было удобно именно нам, а не работодателям, для которых сотрудники, заполняющие таблички до десяти вечера — нормальное явление. А потом я забеременела. И не работаю до сих пор.