Вчера он вновь пытался меня вывести на скандал, а я пыталась поговорить. Внятного ответа на вопрос, почему он против, я так и не услышала. Ну может, наслоились проблемы, которые были при первых родах… В общем, договориться снова не удалось. Тогда я четко и откровенно заявила, что в таких обстоятельствах жить с ним и дальше не смогу. И мы будем вынуждены разъехаться.

— Я никуда не уеду. А тебе податься некуда. Так что все останется как есть.

Я больше не стала спорить. Говорить нам, видимо, уже не о чем. Особенно после того, как муж в ярости швырнул тарелку со стола. А потом еще одну. И еще одну. Все они разлетелись вдребезги, прямо как осколки нашего разбившегося брака. Лишь пару фраз я обронила вскользь, перед тем как плотно закрыть за собой дверь:

— Женщин много, Артур. Найдешь себе другую. С которой вы сходитесь во взглядах и которая готова прогнуться и уступить тебе даже в том, что для нее жизненно важно. Я — нет.

— А что, я должен уступать в том, что важно мне?

Изводить себя нельзя. Так будет только хуже. Мы сломались. На этом всё.

— Нет, не должен. Но и я не должна. После аборта я, возможно, вообще больше не смогу родить. А тебя возненавижу. Поверь. Лучше разойтись сейчас.

— Нам сейчас и не надо рожать… — брезгливо бросает он.

Последние его слова впились в меня удушающими щупальцами.

«А потом уже может быть поздно», — так и не произнесла я.

Отвлекаюсь от грустных дум, заставляя себя улыбнуться, и пытаюсь сделать вид, что у меня все прекрасно.

— Рин, ну ты цветешь и пахнешь! — щебечет подруга, помогая мне разливать чай. Мы очень сдружились с Улей, особенно после ее развода. — Расскажи секрет!

— Высыпаться стала, — насмешливо бросаю я. Последние дни сплю ужасно. Волнения и переживания дают о себе знать.

— Мама — самая красивая!

Цветик бегает за нами хвостиком. Помогает накладывать печенье в вазочку. Дочь подмечает мой говорящий взгляд. Но не понимает намёка.

— А тетя Уля? Она ведь тоже красивая, просто другой красотой… — Я присаживаюсь на корточки и обнимаю дочь. Мой лучик света в темном царстве тотального непонимания.

— Да, тоже, — милостиво соглашается дочь, вызывая у меня улыбку. — Но ты красивее! А уже можно печеньки?!

Света облизывается и плюхается на стульчик. Сосредоточенно откусывает курабье, запивает кефиром.

— Рин, можешь порадоваться за меня, — тихонько просит Уля. — Помнишь, я тебе рассказывала о Геннадии?

— Это тот, с которым ты отказывалась на свидание идти?

— Да! — радуется Уля. — Представляешь, он тааакооой! Оказался потрясающим! У меня крышу рвёт от него! Ну прооосто!

— И?

— Он предложил попробовать пожить вместе!

Подругу захлёстывает восторг.

— Где? У тебя? — подтруниваю я. И тут же округляю глаза.

— Да нет же! У него. Правда, он живет в области, ездить на работу будет не очень удобно, но… я согласилась! Уже пакую чемоданы!

— Обалдеть.

Я в шоке. Уля всегда с недоверием относилась к мужчинам. И обычно категорично обрубала попытки за ней приударить.

Подруга активно кивает.

Геннадий, значит…

— Да! И я правда хочу попробовать! Он мне очень нравится!

— Мам, можно еще кефира? — Светочка подлетает со стула и лезет в холодильник. — Я налью сама!

— Хорошо, половинку стакана. Слууушай… — перевожу взволнованный взгляд на подругу. — Уль. А ты свою квартиру сдавать будешь?

— Нет, конечно, — прибивает взглядом подруга. — Вдруг я сбегу от него через неделю, а у меня уже живет кто-то. Да и ты же знаешь, арендаторы так отвратительно относятся к чужому имуществу. Убьют мне всю квартиру и испортят новый ремонт. А я только кухню поменяла. Не-не-не, не надо такого счастья!