- Потом мама встретила Дмитрия - Дашиного отца, - продолжает рассказ, - она была такая счастливая, расцвела, помолодела. Но потом что-то случилось между ними, что-то серьезное, и он уехал. Мама не любит говорить на эту тему, поэтому я не знаю подробностей. А через несколько месяцев родилась Даша. Она не стала сообщать ему о ребенке, насколько мне известно. Потом в аварии погибли бабушка с дедушкой, мамины родители, и все заботы на фирме легли на мамины хрупкие плечи. Я помогаю всегда, чем могу. Остаюсь с Дашей, когда ей нужно уехать по делам, потому что с нянями она не остается категорически. В основном, конечно, у нее куча заместителей. Но бывает, что требуется ее личное присутствие, как сейчас, например. Эта командировка очень важна для бизнеса, поэтому я не хотел сообщать ей про Дарину. Иногда чувствую себя очень виноватым перед мамой. Я сделал свой выбор в пользу спорта и она приняла его, а ведь ей очень пригодилась бы моя помощь в бизнесе.

- Она большая молодец, - отвечаю растроганно, - она не только приняла твой выбор, но и поддержала его. Так и должны поступать любящие родители.

- Спасибо, - искренне выдыхает, - расскажи мне о себе.

Я теряюсь от его вопроса и стопорюсь, потому что ничего из своей жизни никому не хочу рассказывать.

- Мои родители тоже давно развелись, еще когда мне было девять, - начиная неуверенно свой рассказ, - разъехались и оставили меня жить с бабушкой. Когда бабушка умерла, отец забрал меня к себе. Вот так у меня появился новый дом, новая семья и новый университет.

Паша будто чувствует мое нежелание рассказывать дальше, поэтому ни о чем больше не спрашивает.

- Ты, наверно, очень устала после работы, можешь лечь прямо здесь, или выбрать любую из гостевых комнат, - показывает на удобный диванчик. - Я буду спать рядом с Дашей, мало ли температура снова поднимется.

- Я тоже лягу здесь, поближе к вам, вдруг вам помощь нужна будет.

Я снимаю с себя лишнюю одежду, остаюсь только в длинной футболке, ложусь на удобный диванчик, укрываюсь пледом и почти сразу проваливаюсь в глубокий сон. День был слишком долгим и насыщенным.

Просыпаюсь от того, что чувствую на себе чей-то взгляд, резко вскакиваю и ловлю на себе две пары глаз. Паша с Дариной стоят рядом, держатся за руки и внимательно за мной наблюдают.

- Доброе утро, - хриплым от сна голосом здороваюсь с ними и чувствую, как мои щеки заливает румянец.

- Привет, как спалось? – отвечает Паша и как-то слишком сосредоточенно рассматривает мое лицо. Может я слишком лохматая спросонья?

- Что? – спрашиваю у Паши, не выдержав напряжения, - Ты так внимательно смотришь? Что не так?

- Ничего, - отвечает растерянно и отворачивается.

Я несколько раз хлопаю ресницами. Да, ладно. Паша Громов смутился!? Нет, не может такого быть. Наверно, я еще сплю.

- Буду очень признательна, если ты покажешь мне, где у вас можно умыться и привести себя в порядок?

Выбираюсь из-под одеяла и встаю босыми ногами на пушистый ковер, слишком поздно вспомнив, что на мне только футболка. Паша сразу впивается взглядом в мои ноги и я замечаю, как сильно он в этот момент сжимает руки в кулаки. Каким-то шестым чувством улавливаю опасность, напряженно повисшую в воздухе, и быстро забираюсь снова под одеяло. Паша стряхивает с себя оцепенение и морщит лоб, наверно не может вспомнить, что я спросила. Хорошо, что Дарина рядом, напрыгавшись на моем диване, протягивает мне руку и ведет в ванную.

- Доблое утло, эльф Алена, - здоровается со мной и смешно морщит нос,- а у меня больше ничего не болит.

- Доброе утро, Дарина, сейчас мы в ванной внимательно тебя посмотрим. Доктор сказала, что ты покроешься сыпью, и температуры больше не будет.