Я предпочла не говорить, что у меня и вещей-то нет.

Добравшись кое-как с помощью кучера до своей комнаты на втором этаже, я наконец-то осталась одна.

Скорее всего, я оказалась в замке герцога. Во всяком случае у нас в округе это единственный замок.

Даже не заметила, как закрылись глаза. Потрясения этого дня дали о себе знать.

Проснулась от ощущения чужого взгляда. Возле кровати стояла маленькая белокурая девочка с печальными глазами.

– Теперь ты моя воспитательница?

– Меня зовут Амелия, и я закончила пансион мадам Боуи, ― представилась я. ― А ты Оливия Вельгурская?

– Нет, я Оливия Вилюш.

Я кивнула, не найдясь с ответом. Думала, что девочка в замке герцога его дочь, но фамилия у неё другая: как так может быть? Незаконная? Это бы многое объяснило.

– Почему ты лежишь?

– Меня сбили на дороге, ― пояснила я и показала свою распухшую ногу.

– Ходить теперь не могу.

– Жаль, а я хотела, чтобы ты со мной поиграла, ― вздохнула девочка, и мне стало жаль её. ― Никому нет до меня дела. Все заняты.

– Я могу с тобой играть, ― ободрила я её. ― Есть много игр, где не обязательно ходить.

– Правда? ― просияла она, а я начала лихорадочно вспоминать их. ― А ты меня научишь?

– Конечно, научу, ведь для этого я здесь, ― тепло улыбнулась я ей.

– А давай, прямо сейчас поиграем? ― с надеждой спросила она меня.

― А, давай! ― поддержала я её.

Мы так увлечённо играли то в одну игру, то в другую, что Оливия пропустила ужин. Спохватилась я тогда, когда ей уже было пора спать.

― Оливия, почему тебя не позвали на ужин?

Тревога закралась в моё сердце: а вдруг это я виновата, и из-за меня девочка осталась голодной.

– Мне доставляют ужин в мою комнату, ― беспечно ответила она.

Странно, что служанки не заметили исчезновения девочки и просто оставили ужин на столе. Мне, кстати, тоже не принесли ни обед, ни ужин, хотя герцог отдал такое распоряжение.

– Так отправляйся к себе и поужинай, а завтра мы с тобой продолжим, ― говорю я. ― Тебе уже спать пора, Оливия.

Она помотала головой, а на глазах появились слёзы.

– Я не хочу никуда уходить, позволь мне остаться, ― умоляюще произнесла она, складывая руки, как в молитве. ― Ну, пожалуйста, Амелия.

Я растерялась, не зная, какие правила царят в этом замке, и боясь сделать что-нибудь не так. Но у Оливии был настолько несчастный вид, что согласилась, ругая себя за слабоволие.

– Хорошо, но только вечерние процедуры выполнишь сама, ― строго сказала я, и Оливия просияла. Как мало ей было нужно для радости. Казалось бы, она жила в богатом доме, но искала тепла, как простые люди. Хотя в простых семьях внимания к детям поболее, чем в герцогской.

Пока я размышляла о её нелёгкой судьбинушке, Оливия сбегала в свою комнату и вернулась с подносом, на котором красовался жалкий и уже остывший ужин.

Ну, хоть что-то, мне-то вон вообще ничего не принесли. И лекарств, которые обещал герцог, тоже не было.

С таким отношением к воспитательнице девочки вряд ли мне кто-то поможет с вещами, когда Аманда их принесёт. Одна надежда на Оливию. Она хоть и маленькая, но сообразительная.

– Я готова, ― вывела меня из горестных размышлений Оливия. Она стояла с сияющим лицом, уже переодетая в ночную рубашку.

– Неси щётку и забирайся ко мне на кровать.

Она выполнила всё так быстро, словно боялась, что при малейшем промедлении я её отругаю или, того хуже, прогоню.

Осторожно, чтобы не напрягать больную руку, я расчесала её мягкие на ощупь волосы и заплела их в косу.

– Чтобы завтра было легче расчесать, ― пояснила я девочке.

Обняла её и положила её голову себе на плечо, нежно поглаживая девочку. Почему-то мне захотелось спеть ей колыбельную, и я затянула песню, которую пела мне мама перед сном.