Иностранцев особенно сильно поражал еще один рискованный, по их мнению, способ париться – в деревенской печи. Разумеется, для этого она должна была иметь внушительные размеры. Принцип такого «путешествия» в печь сродни по ритуалу парной бане «по-черному». Ни у одного народа нет такого варианта добровольной «экзекуции». Это личное изобретение только наших предков. Алексей Галицкий – большой любитель парных процедур и острых ощущений, так описывает свои переживания от «путешествия» в печь: «Оно было когда-то излюбленным во многих наших селах, а особенно в безлесных районах, где не было возможности построить отдельную бревенчатую баню. Кто испытал этот своеобразный способ париться (он сохранился и поныне), находят в нем особую прелесть. Испекли, скажем, во вместительной русской печи хлеб. Вытащили, удалили золу и уголь, почистили как следует. Затем настелили внутри солому или доску положили и осторожно, чтобы не коснуться раскаленных стен и потолка, прямо в печь, ногами вперед. Но еще, перед тем как забраться в печь, в нее заранее кладут распаренный березовый веник и ставят бадейку с водой. Макнул пучок соломы в воду – и брызнул на стены печи. Вздыбились клубы горячего пара. Но пар мгновенно рассеивается, и в печи остается терпкий приятный жар. Распарившись, так же осторожно выбираются из печи. И не жалеют холодной воды, а если поблизости речушка, ныряют прямо в нее».

Профессор П. И. Страхов описывает, как в русской печи таким образом парили стариков: «Кто-то по старости или от болезни бывает слаб и дряхл так, что сам не в силах влезть в печь, то его укладывают на доску и вдвигают в печь. Затем в печь влезает другой, здоровый, чтобы парить и мыть немощного».

Испытал на себе целебное действие «печного пара» и историк бань А. А. Бирюков: «И хоть не был я слаб и дряхл, а наоборот, занимался в то время тяжелой атлетикой, – вспоминал он, – именно русская печь излечила меня от недуга. Было это в 1954 г. на уборке картофеля в Московской области. Вдруг заболела у меня поясница, да так, что не могу двигаться. Таблетки, выписанные врачом, не помогали. И вот бабушка Аксинья, у которой мы на время поселились, предложила: «Попарься в печке, вмиг встанешь и хворобу твою как рукой снимет». Я отшучивался: «Бабуль, неужели так надоел тебе, что испечь меня хочешь?» А ребятам интересно, они делали вид, что поверили в это народное средство и хором уговаривали меня попробовать. Им интересно, а мне страшно. В конце концов «уговорила» меня боль. Из-за нее я не только на стенку, но и в горячую печь готов был лезть.

Рано утром бабушка Аксинья истопила печь березовыми дровами. Выгребла золу. Принесла охапку душистой соломы, постелила в печи, облила ее водой. Ребята пододвинули стол к печке. С их помощью я, постанывая от боли, кое-как забрался на стол, веник березовый взял и со стола полез в печь. В печке было невыносимо жарко, но приятно пахло соломой. Я стегал себя березовым веником до тех пор, пока хватило сил. Из печи вылез вымазанный сажей, обмылся теплой водой. Потом лег на стол, а бабка Аксинья растерла мне поясницу денатуратом, после этого обвязала шерстяным платком и отправила на лежанку.

На следующее утро я был почти здоров, а через день и работоспособен».

Уместно отметить, что многое из традиций русской бани за рубежом воспринимается с большим удивлением, как рискованное или опасное для здоровья, а то и для жизни! Причина, наверное, в том, что западные европейцы во многом уступают славянам по выносливости и терпению. Помните, температурный режим наших суровых зим не могли выдержать во время войны ни французы, ни немцы?