Пока мы с дедом спускались по лестнице на первый этаж, ноги у меня уже ощутимо заболели, очень некомфортно с непривычки одевать каблуки, да еще такой высоты. А дальше то, как будет, представить страшно.

В дверях спортзала стоял высокий сухопарый охотник, у него явно правая рука была не рабочей, я вспомнила, что говорил дед, – только увечные охотники идут в охранники. Но меня его увечье не расслабило, а наоборот заставило проснуться и собраться, как-то торкнуло меня страхом. Не выспалась я, не успела и теперь глядя по сторонам переживала, что вряд ли я смогу сегодня тренироваться, чувствовала себя не очень хорошо. Как бы это еще и объяснить Деду и охотнику. С Дедом Николай поздоровался, мне просто кивнул головой, и показал, небрежно махнув рукой, чтоб я входила в зал. Зал, наверное, обычный, до этого я в них не бывала, пустой огромный, с мягким полом, я на своих каблуках почувствовала себя совсем плохо, ходить по мягкому пружинистому полу было очень неудобно. Не знаю, чего я еще ждала, наверное, что Николай мне покажет удары, заставит пробежаться, может еще что, но Охотник быстро без прелюдий, ударил меня так, что я отлетела в другой конец зала, оглушенная и без дыхания. Летела я долго и даже в полете смогла собраться, сгруппироваться, как когда-то меня учил Михей, чтобы не приложиться головой об пол, сработал инстинкт выживания. Ну что сказать, так меня точно никогда не учили. Сон как рукой сняло. Каким – то невероятным чувством, я после приземления, успела откатиться в сторону, и сразу же в то место, где только что была моя голова, прилетел огромный кулак Николая, двигался он нереально быстро, а я пыталась укорачиваться, ведь нож в его руке были настоящим, а не деревянным. Хотя он меня мог, раз пять за минуту прикончить и голыми руками и разделать деревянными ножами на полоски. И так и в таком темпе он гонял меня по залу в течении двух часов, мыслей у меня не было, я просто пыталась выжить, ускользнуть, и увернуться, а если не успевала, то летела от удара и пыталась сгруппироваться и приземлиться помягче, что удавалось редко. И через короткое время я была вся избита, вся в небольших порезах, напоминала подушечку для иголок, а новый комбинезон был красиво изрезан на узкие полоски и держался на мне чудом, за счет вшитых резинок. Как я смогла продержаться два часа, это было для меня, загадкой, и все, сил не было, просто было плевать, даже если он сейчас меня убьёт, легкие горели, и болело все, и все было у меня отбито. Я упала на пол и даже не смогла приподнять голову, увидела кулак перед лицом, и даже не пошевелилась, Николай остановился и отошел в сторону. Я же лежала на полу без сил и хрипела, затем с трудом села и уставилась на Николая, а он ведь даже не запыхался. Как я мечтала убить его, особенно мучительно,– знаю мысли для целительницы неподобающие, но мне не стыдно. Жаль, мне в зале убить его пока не по силам, и скорее всего так будет и дальше, я даже близко не понимала, как можно, справится с этой машиной для убийств. А вот отравить, то… все равно нет, пока тоже не получится, он не дурак и вряд ли, что-то возьмет из моих рук.

Он посмотрел на меня как на пустое место, здоровой рукой приподнял меня за шкирку, как котенка, это было унизительно, очень, легонько потряс, и произнес, – Ничего работать с тобой можно, только ленива.

Затем он поставил меня на ноги и стал ощупывать меня, – ноги, руки, всю, в общем, и это было не эротично, а выглядело, ну с чем сравнить, а примерно так, как осматривают лошадь перед продажей, ну да очень напоминает, я ведь деревенская, видела такое.