– Неужели тебе здесь так плохо, я ведь тебе сразу сказала, что заберу тебя насовсем сюда. – Учиться тебе еще долго надо и безопасно тебе здесь. – Или я тебя работой перегружаю может обижаю тебя, да не вижу.

Я улыбнулась Любаве, – замечательно мне здесь, и ты мне как родная стала. – И работать я привыкла это не страшно. – Просто чувство меня гложет, что бабушке плохо совсем без меня, а я ее бросила, вот я и мучаюсь.

– Мы уж, сколько говорили об этом Елена,– с горечью сказала Любава, – знаю, ты скучаешь, но с бабушкой нормально все и ты если уйдешь лучше ей не сделаешь. – И единственное чем ты ей поможешь это своей хорошей учебой. – Для нее главное, что ты в безопасности и в достатке, а уж это я тебе обеспечу.

Я тоже обняла ее моя жизнь стала другой и надо ее просто принять. Слишком всего нового было в моей жизни. Разговоры, что меня прячут здесь и при этом Любава не объясняла от кого и почему напрягали меня, я пыталась понять какая опасность и от кого угрожает мне. Все разговоры Любава откладывала на потом. Мне показалось что Ведьмак запретил ей это, и я на время оставила все расспросы надеясь разобраться во всем постепенно.

Кроме, приема больных мы так же ежедневно ходили в лес если не за травами, то за хворостом, а также вскоре собирали первую землянику, а дальше Любава сказала будем собирать все, что в лесу растет – это грибы, и лещину, и ягоды. Нам на зиму много надо чего еще заготовить, мы ведь зимой будем какое-то время совсем отрезаны от людей. В лесу я уже так не уставала, хотя еще топала как слон и цеплялась за ветки. Такой легкости хождения по лесу как у Любавы у меня еще не было, но я старалась. Также запоминала, что где растет, но больше пока плутала, вроде вот место знакомое, а чуть отойду в сторону и все заблудилась. Вокруг деревни были густые заросли лещины, облепихи, кизила все это богатство надо будет собирать по мере созревания. Хвороста мы собирали очень много, зимы у нас здесь были морозными. Да еще Питирим помог, натаскал нам много небольших сухих деревьев. Я топориком обрубала сучья и тонкие ветки, а потом Любава распиливала толстые стволы и колола, а я уже укладывала все в поленницу.

И люди к нам шли, иногда тоненьким ручейком, а бывало и много сразу, а это еще и стирка, и готовка дополнительная. Тем более как Наталью излечили к нам и из города стали пациенты иногда ездить. Знакомые, друзья, родственники по цепочке рассказывали о лесной усадьбе и живущей там знахарке Любаве. Ближе к осени мы с Любавой тоже отправились в город. Любава, долго колебалась, но все- таки решила меня взять с собой.

– А то ты у меня тут совсем закисла Елена, хотя пешком идти нам долго, но за это лето ты уже хорошо ходить стала, да и на людей поглядишь, а то дикаркой растешь совсем. – Только обратно нам с сумками тяжеловато будет добираться, но своя ноша не утянет, а если что и такси возьмем.

Рано утром мы отправились в Моршу, я уже и правда отвыкла от людей. Небольшой город после нашей глуши показался мне огромным и шумным. Я была немного напуганной, чувствуя себя и в самом деле дикаркой и старалась держаться подле Любавы подавляя желание схватить ее за руку и не отпускать. Мы походили по рынку, потолкались, поохали на цены, но брать ничего не стали, зато нагуляли аппетит. Любава повела меня в небольшое уютное кафе рядом с рынком. В кафе я была первый раз и ожидала большего, чего – то такого эдакого, не пойми, что, а так мне понравилось. Кафе было очень чистым и готовили там неплохо, по-домашнему. Особых деликатесов не было, обычная повседневная еда, а с другой стороны и город то не большой, кому в таком городке нужны необычные блюда. За экзотикой нужно ехать уже в Тамбов, но я то и в кафе была в первый раз и мне уже все было необычно и ново. Затем пробежка по магазинам, сначала было интересно огромные магазины, забитые всякой всячиной, а потом я просто устала. Столько неприятных резких запахов, настойчивость продавцов, уже раздражали, да и такое количество людей с непривычки вымотали. Любава набрала мне вещей и несколько пар обуви на зиму. Хоть я и была против покупок, но Любава не слушая меня брала все, что мне подходило и что ей понравилось. Ну мне конечно тоже все нравилось, но я сразу же представляла себе со страхом как мы это все потащим, а Любава на мои вопросы легкомысленно отмахивалась. Все вещи были очень красивыми и дорогими, я не привыкла к такому вниманию и сильно переживала за то сколько денег тратит на меня Любава. После жизни с бабушкой и привычкой экономить до копеечки меня пугали такие траты и количество вещей для меня одной на один сезон хотя, что уж скрывать мне это и очень нравилось. Оказывается, к достатку тоже нужно привыкнуть. Еще набрали канцелярии,– толстых тетрадей, альбомов и такие мелочи как ручки, карандаши, (по списку Питирима). Пришлось еще взять пару больших сумок в магазине в которые мы плотно и аккуратно уложили наши покупки. Мы так нагрузились сумками, что я со страхом переживала, как же мы с Баево пешком дотащим все эти тяжелые сумки до дома по лесу и уже жалела, что вообще поехала, слишком я была ошеломлена сегодняшним днем и всеми своими страхами. Но нам повезло если можно, так сказать. Любава хотела договориться взять такси и встретила какую-то свою знакомую в магазине, та быстро оттащила ее в сторонку и что-то ей стала быстро рассказывать. Я уловила только что к нам сегодня собирается по ее рекомендации ехать супружеская пара с больным ребенком на своей машине. Дорогу они знают плохо, а раз уж мы здесь, то они и нас отвезут заодно домой. Любавина знакомая позвонила им быстро договорилась. Передала нас своим знакомцам прямо у двери магазина и помогла дотащить наши сумки. Я не очень разбираюсь в машинах, но думаю такая огромная, серебристая похожая на танк машина, стоила недешево. Водитель вышел из машины открыл багажник, но помогать не стал, стоял рядом с брезгливой миной пока мы закинули все сумки. Меня задело его высокомерное выражение. Он не поздоровался ни с кем и на наше приветствие даже не кивнул головой. Любава тоже нахмурилась и села впереди с водителем, а меня посадили на заднее сиденье с женщиной и ребенком. Супружеская пара была немного странной, и его жена тоже так и не сказала не слова на наше приветствие. Представляться они тоже не стали.