– А спуститься вы не можете? – спросила Дороти.

– Нет, у меня сзади торчит этот шест. Если бы ты соизволила его вытащить, я был бы премного тебе благодарен.

Дороти потянулась и обеими руками сняла фигуру с шеста, поскольку, будучи набитой соломой, она оказалась совсем лёгкой.

– Большое спасибо, – сказало Пугало, когда оказалось на земле. – Я чувствую себя новым человеком.

Дороти была сбита с толку, ведь довольно странно слышать, как соломенный человек разговаривает, и видеть, как он кланяется и идёт рядом.

– Ты кто? – поинтересовалось Пугало, потянувшись и зевнув. – И куда ты идёшь?

– Меня зовут Дороти, – отвечала девочка, – а иду я в Изумрудный Город попросить Великого Гр отправить меня обратно в Канзас.

– А где этот Изумрудный Город, – спросило оно. – И кто такой Гр?

– Как, ты не знаешь? – поразилась она.

– Нет, правда. Я ничего не знаю. Видишь ли, я набит соломой, так что у меня совсем нет мозгов, – грустно ответило Пугало.

– О, – вздохнула Дороти, – мне тебя жутко жалко.

– А ты не думаешь, – спросило оно, – что если я отправлюсь в Изумрудный Город с тобой, этот Гр даст мне немного мозгов?

– Не знаю, – ответила она, – но ты можешь пойти со мной, если хочешь. Если Гр не даст тебе мозгов, хуже, чем сейчас, тебе всё равно не станет.

– Это точно, – сказало Пугало. – Знаешь, – продолжало оно по секрету, – я не против того, что руки, ноги и туловище у меня набиты соломой, потому что я не чувствую боли. Если кто-нибудь наступит мне на ногу или уколет булавкой, ерунда, я не замечу. Но я не хочу, чтобы люди звали меня дураком, а если у меня в голове останется солома вместо мозгов, как у тебя, то разве я смогу когда-нибудь что-нибудь узнать?

– Мне знакомы твои ощущения, – сказала девочка, которой действительно было его жаль. – Если ты пойдёшь со мной, я попрошу Гр сделать для тебя всё возможное.

– Спасибо, – поблагодарило Пугало.

Они вернулись к дороге. Дороти помогла Пугалу перебраться через изгородь, и они зашагали по жёлтым кирпичам в сторону Изумрудного Города.

Поначалу Тото не понравилось это дополнение к их компании. Он обнюхивал соломенного человека так, будто предполагал обнаружить среди соломы гнездо с крысами, и часто рычал на Пугало не слишком дружелюбно.

– Не обращай внимания на Тото, – сказала Дороти новому товарищу. – Он никогда не укусит.

– О, я и не боюсь, – ответило Пугало. – Он не сможет повредить соломе. Давай я понесу твою корзинку. Мне всё равно, потому что я не знаю усталости. Я расскажу тебе тайну, – продолжало оно, вышагивая рядом. – Есть только одна вещь на свете, которую я боюсь.

– Какую? – спросила Дороти. – Фермера-чмошика, который тебя сделал?

– Нет, – призналось Пугало. – Зажжённой спички.

Через несколько часов пути дорога стала ухабистой, и теперь идти пешком было настолько трудно, что Пугало часто спотыкалось о жёлтые кирпичи, которые лежали здесь очень неровно. Иногда они были разбиты или вовсе отсутствовали, оставляя дыры, которые Тото перепрыгивал, а Дороти обходила. Что до Пугала, то, не имея мозгов, оно шло прямо вперёд и потому проваливалось и растягивалось во весь рост на твёрдых кирпичах. Ему, правда, не было больно, а Дороти снова поднимала его, ставила на ноги и они вместе весело смеялись над его неловкостью.

Здешние фермы выглядели уже не такими опрятными, как раньше. Тут было меньше домов, меньше фруктовых деревьев, а чем дальше путники заходили, тем более унылой и мрачной становилась округа.

В полдень они сели на обочине, рядом с ручейком, Дороти открыла корзинку и достала хлеб. Она предложила кусочек Пугалу, но оно отказалось.