Под ногами хрустел гравий. Фонарь освещал лишь небольшую часть сада, большая тонула в темноте, и Влад успел заметить цветы, высаженные вдоль дорожки, и кусты сирени под окнами.

– Проходите, сударь, проходите, – суетилась девушка. – Подать вам чаю?

Влад отрицательно качнул головой, осматривая небольшую гостиную, куда его пригласили. Мебель добротная, но грубая. И, на его вкус, слишком вычурная. Например, вырезанные из дерева украшения на дверцах посудного шкафа покрыты золотой краской. И посуда за стеклом – с яркими цветами. Слишком много картин на стенах – с изображением моря, природы и цветов. Везде статуэтки собачек и кошечек, вязанные салфеточки, вышитые подушки.

– Присаживайтесь, – предложила девушка.

– Скажите, а в доме… есть кто-то из родственников хозяйки? Или кто… постарше?

– Родственников нет, – усмехнулась девушка. – Вернее, есть. Тетка. Родная сестра Ильи Никифоровича. Но она далеко, в скиту. И не знает, что барышня исчезла. А так еще кухарка есть, конюх. И вот дед Кузьмич. Позвать кого?

– Не надо, – отказался Влад, все же усаживаясь на низкий мягкий диван. – А вы?

– Горничная я. Татьяна. Таня…

Горничной на вид было лет двадцать пять. Однако, похоже, она единственный человек, беспокоящийся о пропаже хозяйки дома. Так что вести беседу нужно с ней.

– Таня, расскажите, когда пропала… – Влад напрягся и вспомнил имя хозяйки. – Марьяна Ильинична. И вы присаживайтесь, пожалуйста.

– Так вчера же! – всплеснула руками Таня. – Ушла… и не вернулась.

Она села напротив Влада, беспокойно теребя передник.

– В каком часу ушла? – поинтересовался Влад. – С кем? Куда?

Со слов горничной, и Влад был склонен ей верить, Марьяна Ильинична ушла из дома, позавтракав, около полудня. Ушла одна, что не выглядело необычным. После смерти купца Богданова многие слуги попросили расчет, а найти новых оказалось сложно. Марьяна Ильинична и не усердствовала в поисках, довольствовалась малым. Потому у горничной хватало забот по дому. По сути, Таня сделалась еще и экономкой – следила за счетами, за хозяйством в целом. И барышню на прогулках не сопровождала.

– Да и что тут такого? – удивлялась Таня. – Марьяна Ильинична частенько по магазинам ходят. И по иным делам. Она мастерскую планирует открыть. Ищет поставщиков, людей в помощь…

– Какую мастерскую? – тут же заинтересовался Влад. – У нее финансовые затруднения?

– Да какие затруднения? – возразила Таня. – Денег много. Того, что батюшка ей оставил, до конца жизни хватит. В делах на его фабриках Марьяна Ильинична разбираться не пожелала, планировала все продать. А мастерская – так, баловство. Блажь. Кукольная мастерская.

В итоге Влад узнал, что финансовых трудностей у Марьяны Ильиничны нет и не предвидится. Замуж она выйти не стремилась, и была тому причина. О ней Таня упомянула вскользь, а Влад посчитал нетактичным расспрашивать о подробностях. Вроде как обожглась Марьяна Ильинична, доверившись какому-то мужчине. Сильно обожглась. И с тех пор о замужестве не помышляла.

А Таня бегала вчера по городу, искала барышню. И сегодня – тоже. В полицию заявить пыталась, но те не стали слушать. Мол, пусть родственники приходят. Какие родственники? Тетка – жрица, Таня и не знает, где ее искать. На похоронах брата была, да вот приезжала, когда барышня едва с того света вернулась. Болела она, сильно болела, после смерти батюшки. А другие родственники – дальние. И те в большой обиде, из-за завещания. Илья Никифорович все дочери отписал, а в случае ее смерти наследство должно отойти государству. В полиции все же обещали прислать кого-нибудь, если барышня к вечеру не объявится.