Переутомление. Все. Бросаю мыть лестницы и буду больше гулять. И есть как следует – только пусть я не заболела… Не хочу… Пожалуйста… Я не хочу болеть! Так не бывает! Я не чувствую себя больной! Снимок… Конечно!… У них плохая аппаратура, а я тут себя уже накрутила. Все. Сейчас мне скажут, что это просто некачественный снимок и надо его переделать." – успокоив себя таким образом, Лера повеселела и, когда подошла ее очередь, бодро шагнула в кабинет

– Здравствуйте! Вы Татьяна Геннадьевна? А я – Валерия Лескова, – девушка положила на стол врача снимок и несколько бумажек, выданные в поликлинике. – Мне сказали, что я должна к вам подойти. Вот я и пришла прямо сегодня, чтобы не тратить время на эти формальности.

– И это правильно, – Власова взглянула на нее сквозь толстые стекла очков и указала на стул: Присаживайтесь, пожалуйста, – она бегло просмотрела листки, посмотрела на светящемся экране снимок и, вытащив из стола чистую карту, начала быстро заполнять ее.

– Карта? – удивилась Лера. – Зачем? Я заболела?

– Успокойтесь, – доктор улыбнулась, не отрываясь от своего занятия: – Вы же и пришли сюда затем, чтобы это выяснить, правда?

– Вообще-то я думала, что поликлинику не устроило качество снимка…

Доктор хмыкнула, отложила ручку и приветливо посмотрела на Леру:

– Качество как раз приличное. Так, хорошо. Давайте побеседуем. Валерия Александровна Лескова, 21 год. Замужем?

– Мы не расписаны. Гражданский брак

– Понятно. Возьмите градусник – вооон там, пока разговариваем, измерите температуру. Скажите, в последнее время вы резко теряли вес?

– Я его теряю постепенно, – отшутилась Лера и с удивлением увидела, как Власова сделала отметку в карте: -Постоянная усталость? Одышка? Боли в грудной клетке? Ночная потливость? Кашель больше трех недель?

Отвечая утвердительно на каждый следующий вопрос, Лера все больше убеждалась, что просто так она отсюда не уйдет. Расспросив подробно о жилищных условиях, об отношениях с мужем, о нагрузках в институте, обо всех работах и даже о смерти родителей, Власова протянула руку за термометром:

– 37,5, – констатировала она.

– Все так плохо? – всхлипнула Лера.

– Валерия, милая, не переживайте вы так! Это может быть все, что угодно – и воспаление легких, и просто рубчик… Не надо нервничать раньше времени! Пройдете полное обследование, сделаете пробу Манту, рентген, томографию, анализы… Тогда – и только тогда! – можно будет говорить о чем-то определенном. Однако, даже если это действительно туберкулез, паниковать не следует: в настоящее время это тяжелое заболевание прекрасно лечится.

Лера кивала, слушая ее слова, и не замечала, как слезы катятся по ее щекам. Она почти ничего не слышала из того, что говорила доктор. Сознание лишь фиксировало отдельные словосочетания, но смысл упорно ускользал: больница… Длительное лечение… санаторий… профилактика… проверить родных… И опять: не волнуйтесь. Не волноваться, хорошо питаться, взять академ в институте, оформить инвалидность…

– О чем вы говорите? – взвилась Лера, осознав последние слова. – Какая инвалидность??? Мне 21 год! Вы о чем?

Власова тяжело вздохнула, покачала головой и принялась выписывать направления на рентген и анализы…

Владимирская область – Москва. Нулевые.

Первое, что я сделал, когда сошел с провонявшего бензином сельского автобуса и провалился в грязь чуть ли не по колено, так это с чувством и от всей души высказался в свой адрес выражениями, весьма далекими от литературных. Нет, было бы понятно и объяснимо, если бы идея надеть в дорогу осенью новые светлые джинсы пришла в голову городскому парню, но я-то хорош! Выпендриться хотел…