– Для начала разогреем суставы. Вращаем башкой. Когда вращаете башкой, орите: «У-У-У-У-У-У-У-У-У!»

– У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У! – старательно завопил класс.

– Молодцы. Теперь как можно больше выпучиваем глаза и вращаем ими. Вправо-влево, вправо-влево. Вонючкин, еще раз засунешь свой вставной глаз в ноздрю Гадиславу, я вас обоих заставлю этот глаз проглотить по очереди. Причем ты будешь глотать вторым. Теперь вращаем правым глазом влево, а левым вправо. У кого больше трех глаз, все глаза с левой стороны считаем за левый, те, что справа, – за правый.

– Тимофей Леонардыч, давайте другое упражнение! – заныла Глазастик.

Она просто циклопом была и отличницей к тому же.

– Теперь крутим ножками, ручками, щупальцами, хвостиками и прочими выпирающими частями тела. Нам нужно как следует разогреться перед растяжкой, а то медкабинет сегодня закрыт. Клизма Градусниковна опять замуж выходит, отгул взяла.

Потом физрук особенно противно скрипнул мисочкой и сказал:

– А теперь шпагатики. Показываю один раз, – тут физрук подтянул к себе поближе бедняжку Обкакадила. – Очень прочно встаем на одну конечность того, кого мы тянем. А другую конечность резко закидываем себе на плечо. Вот так.

Но как только тощая ножка Обкакадила поехала вверх, ученик от страха выдал такую мощную зелено-бурую струю вони, что физрук только и успел простонать:

– Кхе-кхе! Окно-о-о-о-о-о! Откройте окно! – и рухнул без сознания на пол. Но скрипеть мисочкой не перестал.

– Простите, Тимофей Леонардыч, – сказал Обкакадил и попытался исправить ситуацию. Врубил свой огромный дезодорант на самую большую подачу и от души пшикнул учителю в морду.

– Ну ты и нафунял! – заржали ученики. И тут же заорали: «Не надо!!!»

Потому что добрый Обкакадил стал извиняться и направил свой баллон и в их сторону.

По спортивному залу, окутанному зелено-бурым облаком, медленно пополз дезодорантовый смерч.

В эту минуту у обладавшей высокой интуицией работницы медкабинета Клизмы Градусниковны почему-то защемило в груди.

– То ли лифчик давит, то ли в школе что-то случилось, – подумала она.

Но жених тут же от души и с большой любовью врезал ей по физиономии сначала тортом, а потом и букетом. Ну такие у них свадебные традиции, что вы на меня-то смотрите. Не я это все придумываю.

Короче, на этом урок гибкости был закончен. И очень хорошо, да? Правда, весь класс заставили писать объяснительную, где они шатались целый час и почему пропустили урок пения. То есть воя.

А они совсем даже не шатались, а лежали очень смирно вместе с физруком. И малютка Обкакадил тоже прилег рядышком. Он просто очень умный был и умел заметать следы. Так они и лежали, пока козел не открыл окно и не проветрил помещение.

Музыку у ночных страшил вела уважаемая профессор Сдохлиус. Такая тоненькая-претоненькая старушка, больше похожая на веточку. И были у этой «веточки» тонкие-претонкие длинные-предлинные ручки, а пальчики доставали почти до самого пола. Так что Сдохлиус могла завязать себе шнурки, не наклоняясь ваще. То ли ножки у нее были короткие, то ли просто какая-то организменная мамапамагите!!! ой, то есть аномалия. Но щелбаны энтими пальчиками Сдохлиус раздавала с космической скоростью.

В некоторые моменты, когда она становилась боком к доске, ее совершенно переставало быть видно. Поэтому ученики ориентировались в основном на щелбаны и на голос. А голос у Сдохлиус был неожиданно густой и низкий, как будто вообще от другого учителя. Такой голос, как будто кто-то огромный говорил в бездонный колодец. Даже эхо иногда случалось. Правда, завистники говорили, что это Сдохлиус носит за шиворотом парочку специально обученных ворон.