Глава 3

Прошло четыре года…

Город вырос и стал ещё краше, появились новые парки и аттракционы, шумные и грязные базары снесли и построили красивые супермаркеты, где теперь развлекался мир людей. Игрушечные магазины всё чаще стали посещать только родители младенцев, а дети, которые только что научились говорить выбирали уже не кукол, а компьютерные игры или на худой конец персонажей этих игр. Куклы всё чаще оставались теперь на полках магазинов никем не купленными, а потом и вовсе списывались и отправлялись на свалку. Цена на них становилась настолько низкой, что Мастерам и Мастерицам по неволе приходилось бросать своё ремесло. Зато появились чудовищно дорогие коллекционные куклы, которых покупали для украшения интерьеров и ни в коем случае не для игры. А кукле ведь как? Она жива, если ей придумали имя, создали домик и семью и обязательно маленькую, но всё-таки свою историю. А без всего этого любая кукла была лишь предметом интерьера. И никак не героем какой-либо сказки. Ах да! Сказки! Сказки стали страшными, и герои в них стали грубыми, надломленными, чаще это были неудачники, которые защищали свои эгоистичные порывы. Любимцами стали те, кто расторгал связи с привычными моралями и нравственными кодексами. Положительными персонажами стали страшилы, киллеры и недоучки. Принцы стали слабыми, малодушными, теперь их приходилось спасать и защищать, и они совершенно беспомощны во всех сюжетных историях. А что касается принцесс, так они все стали грубиянками, обязательно владеющими боевыми искусствами и несносным заносчивым характером. И теперь уж тем более никто из людей не смотрел под ноги, и даже если видел в кустах какую -либо заблудшую куклу, то не воспринимал её выше, чем уличный мусор. Сбежавшие со свалки старые игрушки прятались теперь повсюду: в подвалах и заброшенных детских садах, в мусорных баках, в дупле деревьев и даже на самой свалке. Потому что даже своим Мастерам они больше не были нужны.

Снова было звенящее лето и солнце опять играло в лепестках утренней росы, когда вдруг всюду стали появляться крошечные листочки чьих-то рукописей. Вот одну из них, сидя в густом кустарнике боярышника, читала красивая кукла по имени Тиана, так же, как и все остальные однажды оказавшаяся на улице. «Принц Ариус, Зверобой, Тайра и Еля больше не помнили своего прошлого. Кем они были много лет назад, они теперь не знали. А кем они стали, им только предстояло узнать…». Тиана перестала читать, потому что её отвлёк какой-то странный шум, появившийся за её спиной в траве. Она подняла голову и прислушалась. Голоса и … топот лошадей! Испугавшись, Тиана выскочила из своего укрытия и скрылась в листьях густого виноградника. Мимо неё пронеслись два всадника, одетые как ассасины – в чёрных кожаных длинных плащах, развевающимися за их спинами и чёрными масками на лицах.

– Опять солдаты короля! – услышала Тиана чей-то жалобный крик и тут же увидела как несколько грязных бродячих игрушек, прятавшиеся в высокой траве, бросились в рассыпную.

– Вот это трэш! – пробормотала Тиана, – Что здесь происходит?!

– Именем короля! – крикнул один из солдат, – Никто не имеет права нарушать границы Его Величества!

– Так как это его земля! И поэтому вы все арестованы! – добавил второй солдат.

Куклы пытались убежать. Но какой там! Солдаты окружили их и, метнув крепкое лассо, в секунду стянули их в одну охапку и потащили за собой. Тиана затаила дыхание. Ведь она -то точно нарушила границы, оказавшись неизвестно где.

Солдаты потащили за собой верёвку, которая держала всех пленённых кукол в одной куче по траве. Они плакали и кричали. А Тиана забралась под высокое крыльцо уютного жёлтого домика и решила ни в коем случае не высовываться до темноты. Она была высокая и стройная, в тёмно-зелёном худи, чёрных капри с белыми модными кроссовками, с длинными мелированными волосами и тёмно – зелёными глазами. Совсем недавно у неё появилась цель. Уже несколько дней, блуждая по городу, Тиана то там, то тут находила странные рукописи с удивительным сюжетом сказки. И теперь она собирала эти рукописи, постепенно погружаясь в их замысловатый сюжет и мечтала найти Сказочника, который пишет их.