Света смотрела на пустое кресло, где словно растворился в воздухе Аджарас Мендейном ус Баренд, и, сидя на краешке кровати, пыталась собрать в кучу панические и не слишком веселые мысли. То, что она не впала в истерику, она приписала еще не закончившемуся действию артефакта, поскольку запах мяты и лимона все еще ощущался в помещении.

Немного порадовало, что в комнату, со слов кота, никто не сможет войти. Однако просидеть здесь весь год, положенный по контракту, она тоже не могла, хотя и очень хотелось.

– Так, спокойно, Райская, – шепотом заговорила она сама с собой. – Давай разберемся с обустройством, а потом будем решать задачи по мере поступления. Для начала неплохо бы понять, что я имею, что обязана делать и что мне положено за все это. А то, может, и кормить не будут, и платят какими-нибудь магическими шариками, которые мне бесполезны.

Так как в теле от волнения все еще чувствовалась противная слабость, Света первым делом осмотрелась по сторонам. Комната, в которой ей предстояло жить, возможно, целый год, была небольшой, но вся необходимая для нормального существования мебель здесь имелась.

Кровать, пусть и не двуспальная, была достаточно широкой. Матрас, конечно, не ортопедический, но дома Света вообще на раскладном стареньком диване спала. Покрывало она пощупала. Плотненькое, плетеньем как рогожка, но мягкое, в крупную сине-черно-зеленую клеточку. Подушка, кажется, перьевая, в беленькой наволочке. Спать можно, что еще надо?

У окна с миленькими бледно-желтыми занавесками в голубой цветочек стоял письменный стол с пресс-папье, подставкой с письменными принадлежностями и настольной лампой. В центре стола лежал договор.

– Хорошо, что не свеча, – порадовалась Светлана. – Надеюсь, под кроватью нет ночного горшка и «комната задумчивости» – не деревянная будка где-нибудь во дворе?

Кроме упомянутых предметов, в ее распоряжении имелось то самое светло-зеленое креслице, видимо для гостей, стул у стола, а в углу между двумя дверями темной монументальной конструкцией возвышался массивный платяной шкаф.

– Если есть две двери, значит, за ними есть выход! По-моему, так, – перефразировала Света известного детского рэпера времен СССР мистера Винни зе Пуха. – А если дверей две, то за одной не коридор! А значит…

Она встала с кровати и почти на цыпочках подкралась поближе к этим самым дверям, замерев у шкафа и настороженно их разглядывая.

– Правая или левая, вот в чем вопрос? – гадала Светлана Львовна, переводя взгляд с одной на другую. – Хотя, впрочем, какая разница? Начну-ка я со шкафа, он тоже с дверцами.

Света потянула на себя негромко скрипнувшую створку и заглянула внутрь.

– Хм-м-м… – Она прикрыла дверцу, потом открыла ее еще раз и оглядела висящие на вешалках и лежащие на полках вещи. – Ну-у-у… или это кто-то здесь забыл, или это положили для меня. Бирочек не заметно, но на вид как новое, – вытянула Света за рукав какую-то блузку.

– Договор сейчас почитаю, правила местные, еще поесть бы. – Она неожиданно вспомнила, какой усталой и голодной пришла домой после работы. Усталости у Светланы Львовны, как ни странно, не было, а вот чувство голода осталось.

– У меня же там продукты в сумке были, хотя, кажется, ничего скоропортящегося не покупала? – пыталась вспомнить она, замерев у двери слева от шкафа. – Или покупала?

Потянув кругляш металлической ручки на себя, Света несмело высунулась из комнаты.

– Так! Это коридор, – узнала она уже мельком виденные ранее серые камни стен. – Значит, не сюда.

С любопытством повернув голову налево, заметила на противоположной стене, метрах в пяти, закрытую дверь. А вот справа коридор заворачивал, и как раз оттуда в этот момент кто-то вышел и замер, заметив торчащую из-за двери Светину голову.