Плавать хорошо я тогда ещё не умел и потому решил перейти реку вброд. Была вторая половина дня. На реке было пустынно и тихо. Нашёл то место близ небольшого родника, где, по рассказам ребят, было неглубоко. Но, войдя в реку, я понял, что место это более глубокое, чем рассказывали, но продолжал идти, надеясь, что дальше река станет мельче.

Скоро вода дошла мне до груди, потом до подбородка – и тотчас же меня сильно потянуло к середине реки.

Я понял, что тону. Но ни вблизи, ни вдали по-прежнему никого не было, и я не кричал о помощи, только когда стал захлёбываться, непроизвольно застонал… И тут же я увидел идущего неподалёку вдоль берега невысокого с седой бородой старца.

Свернув с тропинки в мою сторону, он спокойным шагом вошёл в реку и, подав мне руку, молча вывел меня на берег. И так же, не сказав ни слова, пошёл своей дорогой. А я всё продолжал стоять на том же месте, где он оставил меня. Я не испытывал никаких тяжёлых чувств, обычных при таких случаях, но был весьма изумлён.

Затем мной овладела какая-то окрыляющая радость. Я вдруг почувствовал всем существом своим: всё, что окружает меня сейчас, любит меня, и что я тоже люблю всё, что вижу вокруг.

Придя домой, я рассказал матери о том, что произошло со мной.

В святой для меня день спасения мне было дано великое счастье почувствовать сердцем, что я больше не сирота, что у меня есть Отец Небесный, что Он любит меня.

Церкви к тому времени в нашем городе были разрушены, верующие всячески преследовались. Я втайне от всех молился Богу дома. А повзрослев, уходил молиться в поле и очень часто – на место моего спасения.

С молитвой, переписанной рукой матери и поныне мной хранимой, я прошёл через битвы Великой Отечественной Войны.

И потом Господь не раз ещё посылал мне испытания.

Пятьдесят три года неотступно волновал меня загадочный образ старца-спасителя. И никто из земных за это время даже отдалённо ничем не напоминал мне его с кротким, излучающим спокойствие и доброту лицом.

В 1971-м году летом, гуляя по городу Орлу, я как-то пришёл к величественному храму Михаила Архангела, отданному под склад. Горестно сжалось моё сердце. Со слезами я обратился тогда к Господу Богу: «Господи, прости нас, грешных и недостойных рабов Твоих».

С этой молитвой я на протяжении почти двадцати лет приезжал по нескольку раз в месяц из маленького своего городка в Орёл.

И лишь в 1990-м году храм этот православный открылся. И в этом храме дал мне Господь узнать имя спасшего меня старца.

Я увидел там редкую в наше время икону святого Николая Чудотворца, изображенного без митры, и был радостно потрясён, узнав в белобородом святителе с обнажённой головой моего чудесного спасителя.

Верю, что Николай Чудотворец помогает, так как сама обращалась к нему за помощью. У меня муж некрещёный был, мы второго сына поехали крестить в Свято-Никольский храм, и я просила святого Николая, чтобы он помог и сотворил чудо – мужа вместе с сыном покрестить. Мужу тридцать четыре года было, прошло несколько минут после крещения сына, ко мне подошёл муж и сказал, что он тоже будет креститься. А ещё через семь лет он согласился венчаться, о чём я тоже просила Николая Чудотворца.

В 80-х годах прошлого столетия приехал мужчина в Ташкент из России. Пришёл он в православный храм, чтобы помолиться на службе. И вот видит мусульманина, который каждому образу кланяется, а возле иконы Николая Чудотворца стоит, смотрит и говорит: «Нашёл, нашёл!» Потом делает поклон, прикладывается к иконе и делает снова поклон.

«Удивительно, – подумал мужчина, – отчего же здесь так благоговейно мусульманин кладёт поклоны… Да и почему он пришёл в православный храм?»