Был холодный вечер. Я лежал, укутавшись в тряпки; мороз лез и леденил всё тело. Сильно захотелось спать. Я знал хорошо, что такое состояние – предвестник смерти. Чуть засни – и всё, больше не встанешь вовеки. С трудом поднявшись, я решил последний раз помолиться святителю и Чудотворцу Николаю.

«Угодник Божий, – сказал я ему, – ведь я помираю. Ты всё видишь. Ты – скорый помощник, сам приди ко мне, помоги!» Дальше не помню, что говорил или не говорил, только слышу – сильный стук в дверь. Открыл. Порыв холодного ветра со снегом обдал лицо. Никого нет. Но что это такое? Свежие следы от двери… Заглянул за угол – сумка большая стоит, и снег ещё не успел её замести. Боже мой! Да что же это за привидение такое?! Ещё раз оглянулся на следы – они уходили в сторону леса. Кругом – ни души, только буря всё сильней расходилась. Взял я тогда эту сумку. Тяжёлая. Принёс в хату. Открыл… Милые вы мои дети, в сумке-то были свежие хлебы! Да ещё тёплые, совсем горячие, будто только вот из печки их вытащили. А какая там печка?! На пятьдесят вёрст не было ни одной хозяйской хаты, только ссыльные да арестанты… Вот этим хлебом мы и жили целую неделю, пока не утихла пурга и не привезли нам паёк. И никто тогда не умер. В других лагерях, слышно было, многие позамерзали в ту метель, а наши-то никто не замёрз. Чудотворец Николай спас».

Николай Блинов из Новоалтайска удивительным чудом спасся. Вообще его история впечатляет и говорим нам о том, что Бог есть и святые Его нам помогают.

А случилось всё так. Пришлось ему с Тихого океана, где он служил на крейсере в качестве капитана корабля, переехать через всю Россию к Чёрному морю по приглашению товарища, который должен был тогда находиться в Одессе. По приезду оказалось же, что друг его уехал в плавание за границу. Это произошло не запланировано, поэтому Николай не обиделся, но загрустил.

Был тогда он молод и, как признаётся сам, неверно распоряжался своим временем и своими деньгами. Молодость и беспечность – плохие советчики. Вскоре он стал безработным, да ещё и растратил свои флотские деньги на различные расходы. На работу его тогда отправили из Одессы, где активно брали в шахтёры, на шахты Донбасса.

В то время он особенно не думал ни о чём, согласился и оказался в Донбассе на одной из старых малопроизводительных шахт. Иногда ему было настолько плохо, что он не мог встать с постели, а придя в общежитие, сразу же падал на койку. Когда Николай стал больше работать, мозоли на руках приходилось срезать ножом, но он считал, что главное для него в этой ситуации то, что он не пал духом и не сбежал, как некоторые. Это его ободряло.

Вроде бы привык уже, всё наладилось. И вот беда! Наступил новый день, скоро на работу, а так не хотелось спускаться в шахту! Душа будто чувствовала беду. Он вместе со всеми шёл к забою по штреку4 и вдруг – треск, грохот сверху. Удар в левое плечо и руку, потом дикая боль в ногах. Далее боль во всём теле – и полная темнота.

После того, как он очнулся, понял, что засыпан весь породой и грязью. Дышать стало тяжело. Обвал. Как их учили, он стал понемногу шевелиться, искать свободное пространство вокруг себя. Левая рука была неподвижной, пошевелил пальцами правой – работают! И стал он по камешку освобождать себя от плена земли, часто теряя сознание от боли. Верил до последнего в то, что завалило его частично; не хотелось бы быть погребённым заживо.

Спустя несколько часов упорного труда, он был освобождён от завала, и это, казалось, была победа. Но темнота вокруг кромешная. Всё тихо. Стал звать своих коллег, никто не откликнулся. Ощупал себя и обнаружил на левой руке несколько кровоточащих ран. В ноге была ужасная боль, по большому отёку и невозможности встать на ногу, Николай понял, что сломана кость. Оторвав от тельняшки полоску, кое-как перевязал себе руку. И опять закричал, но только в ответ раздалось эхо подземного царства.