– О чем?! – не понял Дымов, с трудом заставляя себя удерживаться на месте.

– Каки о чем?! О том, что свои бабки мне перевойдишь.

Дымов подумал.

– Триста! Еще один псевдокредит с тебя – за зеленуху! – четырехрукий ждал.

– Вечером ужинать заскочу и рассчитаемся. – предложил Дымов. – А ты пока сходи тарелки помой. Несолидно так космических туристов обслуживать.

– За памойку пайсуды плата отдельна – шесть псевдокредитов!

– Что же ты меня заранее не предупредил? Оки-док, договорились!

Выбежав на площадь, где продолжала наяривать веселая музыка, заставляя собравшихся здесь инопланетян пускаться в пляс, Дымов устремился вниз – обратно к залу регистрации. Из-за взволнованного состояния он не сразу понял, что мчится не по той улице – пришлось возвращаться…

В будке зала регистрации уже сменился тип – теперь там сидел обрюзгший темнокожий толстяк с длинным носом, похожим на еловую шишку.

– Чувачелло, превейд! Тут сейчас двое не проходили… – Дымов запнулся, не зная, как точно описать Крембалета и Ломбоцита Бопа на облабонском, но потом вспомнил: – Киско и байка-ушканчик?

Толстяк с носом-шишкой кивнул.

– Они еще не улетели?

Молчаливый толстяк глянул на один из полупрозрачных экранов, светившихся перед ним, и качнул головой – нет.

У Дымова от сердца отлегло. Хотя инопланетные парни ничем ему не были обязаны, он все равно чувствовал на них обиду.

По коридору, которым они около часа назад вошли в зал регистрации, Дымов бегом последовал дальше. Проход в ангар, где находился звездолет, был открыт – значит, космические дезертиры только готовились слинять…

Услышав издалека чей-то наглый гнусный смех и взволнованный разговор, Андрей Андреевич перешел на шаг и что называется «на мягких лапах» приблизился к дверному проему…

– …Если кто-то узнает, что ты имперский шпион, тебя на части разорвут. – торопливо произнес первый голос, который, как легко определил Андрей Андреевич, принадлежал Крембалету.

– А никто не узнает. – решительно ответил другой. Этот голос показался Андрею Андреевичу тоже вроде как знакомым. – Сейчас от вас, воины недоделанные, только кучка пепла останется. Говорите, где оставили лохматульного пергуся – если не хотите, чтобы я начал вас поджаривать – медленно-медленно.

– А ты нас отпустишь, если скажем? – спросил Ломбоцит Боп.

– Размечтался, мопс ушастый. Конечно, нет! Приказано уничтожить не только пергуся, но и его друзей – если таковые будут. Интересно, что он натворил, а?

– Тогда какой резон нам откровенничать?

– Чтобы умереть легко, без боли. – тот, другой, снова гнусно рассмеялся. – Этого беспамятного придурка я и так найду. Просто если скажете, где вы его в городе оставили, время мое сэкономите. И себя избавите от лишних мучений…

Поняв, что разговор идет о нем, Андрей Андреевич осторожно заглянул в ангар.

В центре зала, у входного люка звездолета, напоминавшего огромный перевернутый ночной горшок с четырьмя ручками, в испуге застыли его приятели.

Перед ними – и спиной к Дымову, стоял тот самый длиннолицый тип с кремовой розочкой на голове, обидно обозвавший Андрея Андреевича «смехохарей», когда они проходили регистрацию. В руке у инопланетянина была какая-то штука, похожая на строительную дрель. Этой дрелью он целил в Крембалета и Ломбоцита Бопа.

Недолго думая, Андрей Андреевич бросился к длиннолицему и вцепился в него, пытаясь вырвать оружие. Не тут-то было. Тип, хотя и выглядел тощим, да еще на пол головы ниже Андрея Андреевича, оказался неимоверно сильным – словно отлитым из металла. Он даже не покачнулся и не сдвинулся в сторону.

Продолжая целить в Крембалета и Ломбоцита Бопа, инопланетянин свободной рукой схватил Дымова за горло и начал душить.