Рот кошачьего Святогора был закрыт, так что осмотреться вокруг помогала лишь просветленная оптика моих очков. На голове Томы тоже присутствовала ее странная диадема, так что я не стал доставать купленный в лавке факел.

– Что это было? – наконец-то пришла в себя Тома.

– Кто бы мне рассказал…

– Тебе не кажется, что твоя новая подружка слегка неадекватна?

– Какое там «кажется»… Я в этом уверен.

– Как говорила Алиса – все страньше и страньше, – вздохнула Тома. – Кстати, мне здесь не нравится; неудивительно, что это дом чокнутой миуры.

– Это ты зря, – пожал я плечами. – Парде здесь тоже не нравится, но важнее то, что меньше всего она хотела идти туда, куда лежит наш с тобой путь, сестричка.

Тома явно хотела что-то сказать, но промолчала, опасливо покосившись на темный провал в углу зала. Ее можно было понять: мне самому не хотелось туда идти, но поговорка «назвался груздем – полезай в кузов» здесь работала во всю силу.

Долгая подготовка – благодатная почва для сомнений. Помня это, я не стал долго задерживаться со стартом и, активировав «скрыт», первым двинулся в провал. В арсенале ведьмы для тайного продвижения имелся «отвод глаз», но его нужно было применять на каждого встречного моба. По силе ее навык был мощнее моего, но его недостатком были сбои в случае затаившегося врага, который попросту мог заметить ведьму первым. Именно во избежание подобного прокола я двигался первым. Сейчас мы были связаны в пати, и все, что мне удается обнаружить благодаря профессиональной внимательности, передастся Томе.

Очки немного рассеяли мрак наклонного прохода, но недостаточно для комфортного самочувствия. Похожие ощущения я испытывал во время игры в очень старую компьютерную игрушку. Примитивность графики компенсировали хорошо обработанные звуки и одна интересная фишка – в темных коридорах можно было использовать либо фонарь, либо оружие. Если играть по ночам, подобный подход порождал постоянный конфликт двух видов страха. Сейчас та старая игра кажется не страшнее тетриса, и под обителью проклятой помощницы все было намного реальнее, но детские страхи всегда ярче. Вот они и вернулись.

Хуже всего, что вернулись не только эти ощущения – о детских страшилках я вспоминал и наверху. В подземелье эти воспоминания приняли визуальное воплощение. «Милые» кошачьи мотивы первого уровня подземелья преобразились в сцены насилия и пыток. Разные формы существ от скрещивания котов и людей истязали и убивали разумных из всех представленных в Сэкаи рас.

Веселенькое место…

Тома тоже испытывала не самые приятные ощущения, но продолжала упрямо сопеть мне в спину.

Умница. Никогда не сомневался в том, что внутри моей сестрички имеется стальной стержень. К тому же именно то, что сейчас она находилась за моей спиной, придавало мне сил и уверенности.

Наклонный коридор постепенно выровнялся и внезапно вывел нас в большое помещение. Хуже всего было то, что разошедшиеся стены теперь полностью утопали во мраке.

Что ж, поступим по примеру древних мореплавателей и пойдем вдоль бережка.

Свернув направо, я, старясь не отдаляться от стены, двинулся вперед. Судя по изгибу стены, зал имел круглую планировку.

Метров через десять я почувствовал что-то странное. Тома правильно поняла мою остановку и, сконцентрировавшись, ткнула пальцем влево. При этом она беззвучно шевелила губами, явно активируя «отвод глаз».

Спарка «взломщик-ведьма» приносила первые результаты – чтобы обнаружить что-то скрытое, сестре нужно было знать, что это скрытое вообще есть, а моя внимательность вкупе с игровой интуицией предоставляли ей эту информацию.