– Похоже, чувство юмора не пострадало, это радует, – заметил он, – поправляйся, ты сильная, выкарабкаешься!

– Нет, Эдвард, я слабачка. Раньше думала, что, случись со мной что-нибудь, буду сопротивляться, ни за что не запаникую, дам отпор и не позволю никому причинить себе боль. И что случилось? Я не кричала, а блеяла, я не сопротивлялась, а убегала, плакала вместо того, чтобы собраться с силами и что-то предпринять. Вела себя как трусиха, которая только и может, что пускать сопли и думать о спасении.

– Но ты думала о спасении. Избитая, все же нашла силы ползти, иначе бы замерзла в сугробе, – заметил Эдвард.

– Я рада, что ты так думаешь, Эдвард. Дай Бог, чтобы это было так.

Эдвард вздохнул и положил руки на колени.

– Понимаю, что сейчас не время, но с тобой хотят побеседовать полицейские, говорят, это очень важно, – доктор медленно подошел к двери и, обернувшись, с теплотой в голосе произнес:

– Мы все очень переживали за тебя, Лора, и рады, что все утряслось.

– Спасибо, Эдвард, – слабо улыбнувшись, кивнула Лора, – пригласи их, пожалуйста.

Первым в комнату с важным видом вошел высокий темнокожий мужчина с вьющимися волосами и белоснежными зубами. Несмотря на помятое выцветшее пальто и довольно несвежий темно-коричневый костюм, вошедший вел себя так, словно выполнял ответственную миссию, исход которой определил бы многое не только в стране, но и во всем мире. Двигался он стремительно, но в то же время легко и бесшумно, в этом человеке чувствовалась какая-то внутренняя сила, и на него, казалось, можно было положиться в трудную минуту.

Хотя Лора не считала себя таким уж знатоком человеческих натур, однако, в присутствии вошедшего она сразу же почувствовала себя в безопасности, и при этом ей особо запомнился его взгляд – внимательный и испытывающий, как будто тот хотел проникнуть в мозг девушки и прочитать ее мысли.

Второй был ничем не примечателен, молодой, невысокого роста, он неуверенно мялся возле открытой двери, видимо, не зная, что предпринять в дальнейшем, оттого вопрошающе глядел на своего босса.

– Мисс Дженнингс, меня зовут лейтенант Карент, а этот юноша стажер Патисон, – темнокожий мужчина кивнул беспомощному молодому человеку на стул в углу и снова обратился к девушке:

– Вы могли бы в мельчайших подробностях вспомнить и описать события того вечера, когда на вас напали в парке? Нам важны любые мелочи, прошу вас не торопиться, – детектив развернул кресло, стоящее у окна, и, пододвинув его к кровати, сел, достал из кармана маленький блокнот и карандаш и приготовился слушать.

– В тот вечер моя смена закончилась в семь, – собравшись с мыслями, начала Лора, – но мне пришлось задержаться: в отделение поступил тяжелый пациент с многочисленными травмами, ссадинами, ушибами и глубокой ножевой раной в области живота. Час мы над ним бились, но спасти его так и не удалось.

Лора перевела дух и, вздохнув, продолжила:

– Все время, пока мы его реанимировали, он был в сознании и постоянно хватал рукой меня за халат, пытался что-то сказать. Когда я склонилась над ним, стал говорить какие-то жуткие слова, непонятные фразы о каких-то талисманах, о ритуалах, упоминал несколько раз о каком-то перерождении и о куклах, которые таят в себе опасность. Затем резко стал всхлипывать, стонать и биться в конвульсиях, после нескольких минут агонии он умер. Я сообщила о смерти его жене и дочери, жена билась в истерике, а дочь даже не пошевелилась, как окаменела, бедняжка, тяжело воспринимать такую весть.

– И вы не обмолвились при них о его предсмертных речах? – поинтересовался детектив.