– Мы сами задавались этим вопросом. Вроде речь шла о каком-то собрании, ну, знаете, типа кружка по интересам. Спайк иногда ходил на групповую терапию, уж не знаю, чем они конкретно занимались, это была своего рода психологическая помощь – чтобы справиться с болезнью. Однако в тот день у него была тренировка. Но он зачем-то пошел на это собрание, хотя его нашли далековато от того места, где оно проходило. В общем, – подытожил Льюис, – я толком не знаю, где он был в тот вечер и чем занимался…

– Извините за личный вопрос, вы упомянули о какой-то болезни, Спайк был болен чем-то?

– Спайки рос здоровым умным мальчиком, – глубоко вздохнув, сказал Люьис, – он учился хорошо, играл в бейсбол, чтобы иметь хорошие рекомендации при поступлении в колледж. Но где-то два года назад родители Спайка стали замечать, что он хуже справляется с учебой, да и тренер бейсбольной школьной команды стал жаловаться на него. Мы сразу не придали этому значения, посчитав, что во всем виноват переходный возраст. Затем он перестал ходить на тренировки. Когда мы у него спросили, в чем дело, он вдруг вспылил и сказал, что не хочет больше заниматься тем, что ему не нравится. Мы тогда удивились, ведь бейсбол был, пожалуй, любимым его занятием. Мать записала Спайки на прием к психологу, который после общения с мальчиком посоветовал ему обследоваться. В тот день врачи поставили диагноз – болезнь Паркинсона.

– Но разве эта болезнь не развивается в пожилом возрасте? Я хочу сказать, что Спайки довольно молодой для этой болезни.

– Да, эта болезнь распространена в основном среди пожилых людей, но передается генетически и встречается у молодых. Скорее всего, она передалась ему от деда по отцовской линии. Год назад состояние Спайки резко ухудшилось, у него стали сильно дрожать руки, периодически стала замедляться речь. Иногда Спайки долго вставал с кровати, так как не мог пошевелить ногой, ему могло парализовать какую-то одну сторону. Когда принимал таблетки – ему на время становилось лучше, но у таблеток бывали побочные эффекты. К тому же у нашего когда-то жизнерадостного парня развилась депрессия, периодически случались психозы – в общем, он становился неуправляемым. Постоянно пытался всем вокруг доказать, что он полноценный, что может справляться с любой задачей и нечего его жалеть. Спайки постоянно повторял, что ему не нужна ничья помощь, и никаких поблажек не принимал.

– А давно он ходит на собрания, где ему оказывают психологическую помощь? – спросил Кевин.

– Где-то восемь месяцев назад он пришел домой и заявил, что записался в группу психологической помощи. Начали расспрашивать об этой группе, но он сам толком ничего не знал, потом мы решили, что может будет лучше, если кто-нибудь из профессионалов поможет Спайки справиться со стрессом. После первых посещений этих собраний, ему стало лучше, правда, в его веселом, возбужденном состоянии что-то мне казалось неискренним, знаете, как будто он пытался убедить себя, что все в порядке. И я думал, что, наверное, так будет лучше.

– А вы никогда не ходили в эту группу? Или знакомые Спайка с этих собраний бывали у вас?

– Нет, вообще Спайки не особо распространялся об этом, а мы боялись вмешиваться, поэтому я не знаю, чем они занимались и какие методы применяли, но могу сказать, что моему внуку становилось от этого легче.

А совсем недавно он вдруг стал нам говорить, что вылечится и поступит в колледж. А что мы могли? Мы только сокрушенно кивали головами и смотрели на него с сочувствием. Может, это давало ему шанс вернуться к нормальной жизни, а мы не хотели лишать его последней надежды, какой бы абсурдной она ни казалась.