– Каких еще камешков?

– Тогда были такие конфеты – драже – в виде маленьких камешков, сверху – цветная глазурь, внутри – изюм. Очень вкусные.

Тата сглотнула, хотела что-то добавить по поводу конфет, но не решилась.

– Ну, вернулись вы, и никто ничего не заметил? А как же брошка, баб Кать? Носила ты ее?

– Один раз надела, вот прям на следующий день. Отправились мы на танцы в клуб, а мальчишки-то и не глянули ни на мою брошь, ни на Галькины бусы. Я свою брошку схоронила в носовом платке и Гальке посоветовала припрятать бусы…

– Почему?

– Да потому… если б шум поднялся из-за пропавшего гуся, а потом бы узнали, что какие-то девчонки на базаре ощипанную тушку продали, то родители за наши купленные сокровища влупили бы по первое число… – Баба Катя печально поглядела в темное окно. – Знаешь, милая, лучше б нам тогда влупили. Я всю жизнь маюсь, прощения прошу у безвестных хозяев гусей, да и у безвинной птицы тоже. Совесть – самый страшный судья: она все про нас знает, и спасу от нее никакого нет…

– А почему ж ты тогда не выбросила эту брошку, чтоб не думать о ней? – Тата заморгала, стараясь не заплакать, ей было жаль маленькую грустную бабушку.

– Наверное, чтоб тебе рассказать, Таточка. Не радуют самые дорогие вещи, если достаются нечестным путем. Время-то вышло, милая, давай спать…

Тата ласково погладила морщинистую руку:

– Я так тебя люблю, бабулечка, не расстраивайся, ты у меня самая лучшая на свете…

Повернулась на бочок, зевнула, подложила кулачок под щеку и засопела. Екатерина Тимофеевна погладила по светлой пушистой головенке, посмотрела на брошку и прицепила ее к старинному гобелену с оленями, висящему над кроваткой.

– Спокойной ночи, родненькая… будешь жить в ладу с совестью, тогда счастливую жизнь проживешь, вот тебе мой наказ и мое благословение.

Екатерина Тимофеевна с трудом встала, поковыляла к выходу, перекрестила издалека внучку и тихонько прикрыла за собой дверь.

В нашей семье самой популярной из бабушкиных присказок была такая: «Ты прямо как Белла Хаютина с гирями…».

Эти слова адресовались любому из нас в качестве комментария бестолковому действию, которое мы совершали или только собирались совершить.

Надо пояснить, что наша бабушка Юля окончила МИНХ (Московский институт народного хозяйства), где преподавали такой интересный предмет, как логистика. Бабушка рассказывала, что как-то на одном из занятий студентам велели выстроить оптимальный маршрут покупок. Каждому дали листок с перечнем товаров, которые нужно закупить за один поход по магазинам, и к этому списку приложили карту Москвы с адресами магазинов.

В группе училась одна оригинальная девушка, специфическая, по словам бабушки, фигура. Звали ее Белла Хаютина. Белла, в отличие от большинства студентов того послевоенного времени, была довольно упитанной, носила очки с толстенными стеклами в коричневой роговой оправе и короткую стрижку. Одевалась всегда в одну и ту же вязаную черную кофту и грубые серые башмаки на стоптанной подошве. Ходила, немного косолапя, переваливаясь, как уточка. Имела неприступный вид и вздорный, упрямый характер. На всех лекциях украдкой под столом читала потрепанные книги.

После того как студенты сдали преподавателю выстроенные маршруты, Белла навеки осталась легендой в истории института, передаваемой из уст в уста. Дело в том, что в перечне товаров, которые надо было приобрести, значились две пудовые гири. Спортивный магазин, где продавались гири, располагался прямо по соседству с институтом, поэтому Белла первым делом отправилась туда, обозначив спорттовары первым пунктом своего похода. Оттуда, уже с приобретенной гирей, она таскалась по маршруту за прочими товарами из списка, аккуратно проставляя галочки в графе «куплено».