Николь открыла дверь с выражением лица, которое показалось Дику торжественным. Когда он вошёл в столовую, его ждал сюрприз в виде незнакомого парня.

– Познакомьтесь, – сказала Николь, – это мой учитель и друг Дик, а это – Чарльз, мой жених.

И тут Дик вспомнил, что Николь последнее время часто говорила о том, что ей необходимо срочно выйти замуж и заиметь детей, чтобы удовлетворить настоятельные требования своих богатых родителей. Она нигде не работала, и родители грозили прекратить финансовую помощь, если она не выйдет замуж. Николь убеждала Дика, что её замужество будет чистой формальностью и что они будут продолжать встречаться. Они даже шутливо разрабатывали план, согласно которому Николь представит Дика своему жениху как своего старого учителя и друга. Дик огорчился только одному – он понял, что в этот вечер ему, по всей вероятности, не удастся забраться в Николь.

Дик и Чарльз пожали друг другу руки.

– Как я рада, что наконец могу вас познакомить, – щебетала недоступная любовница.

Выбор мужа был замечательный – парень явно принимал Дика за учителя, но не по сексу. «Мой учитель», – так нежно называла Дика Николь, когда он вызывал в её теле ещё неведомые ощущения.

Ужин прошёл церемонно. Дик сдерживался изо всех сил, чтобы не схватить Николь за зад или за грудь при Чарльзе.

Чарльз детально рассказывал об их планах на будущее и о большой семье, которую он хочет иметь.

Николь кокетливо поглядывала на Дика и облизывала губы языком, который он так любил в такой момент перехватывать своими губами.

В десять Дик попрощался и поехал домой. Он представлял себе, как Чарльз забирается на Николь, и ухмылялся его неуклюжести.

Дома Дик выпил коньяка и лёг спать. Только он заснул, как его разбудил телефон. Он предусмотрительно не снял трубку и дождался, пока включился ответчик. Звонила Линда, она была явно навеселе и просила срочно перезвонить ей, потому что она чувствует себя одинокой. Дик отключил телефон – слишком поздно, ему необходимо семь часов сна, чтобы завтра быть во всеоружии. Дик спал богатырским сном и не слышал, как пьяная Линда звонила в дверной звонок и стучала в дверь, крича: «Я знаю, что ты здесь! Открой мне сейчас же! Я хочу тебя!»

Дику снилась его венецианка, которая уж точно не позволит, чтобы какие-либо препятствия помешали их грядущему соитию.

Больше всего я любил просыпаться от того, что женщина сосала мне хуй. Нет слаще пробужденья! Так, наверно, каждый день пробуждаются святые, ангелы и прочие счастливцы, проживающие в раю.

Проснувшись, можно открыть глаза и этим дать знать женщине, что ты пробудился, и подключиться к действу, прижимая её голову к бёдрам. Либо можно притвориться, что спишь, и проснуться только во время оргазма.

Либо можно даже кончить, будто бы во сне, а потом перевернуться на бок, как бы так и не проснувшись, и снова заснуть.

Я же в конце концов и впрямь научился не просыпаться во время оргазма и видеть эротические сны такой степени изощрённости, которая невозможна наяву. Ведь мы всегда ебём мечту, а не тело. Ощущения эти напоминали мне поллюции отрочества, когда я так жаждал избавиться от своей невинности и осуществлял это, увы, только во сне, видя перед собой девочку или женщину, в которую я был влюблён в то время. Единственным разочарованием была сырость, в которой я просыпался и которая лишь подтверждала, что всё было только сном.

Теперь же пробуждение было сухим, ибо наслаждение, испытанное во сне, было вызвано не мечтами о женщине, а самой женщиной, поглощающей женщиной.

Когда любовница спрашивала, чего бы я хотел, чтобы она мне сделала (а все женщины рано или поздно задают этот вопрос), я рассказывал ей о своём заветном желании. В принципе оно ей нравилось, потому что исполнить его можно, если оставаться на ночь, а многие женщины страшатся, что ты с ними не захочешь ночь проводить, а кончишь пару раз и уйдёшь или её спровадишь.