Заимствованные слова (или более общо: впитывание одним языком словаря, синтаксиса или звуков другого языка при общении носителей этих языков) в переводоведении обычно не рассматриваются. И действительно, с традиционной точки зрения универсальный, вероятно, прием искаженного повторения того, что вы не очень-то поняли, – это процесс, противоположный переводу, при котором вы пересказываете своими словами то, что поняли. С другой стороны, языковые заимствования между соприкасающимися культурами – это основа межкультурных коммуникаций, а именно этим и занимается переводоведение.

На практике профессиональные переводчики часто прибегают к звуковому переводу. Переводчику рассказа Александра Солженицына «Один день Ивана Денисовича», в котором был впервые описан советский ГУЛАГ, пришлось придумывать обозначение для тамошних обитателей, называемых по-русски зэками (от слова заключенный). Он решил называть их zeks. В русском языке такого слова быть не может. Это звуковой перевод русского корня зэк с добавлением английского окончания множественного числа[5]. Если перевод – это просто передача смысла из одного языка в другой, то zeks – вообще не перевод и к тому же не английское слово. Однако ясно, что это не так. Перевод включает в себя массу вещей, которые не подпадают под обычные определения. И гораздо интереснее расширить наше понимание перевода, чем отвергать вариант переводчика Солженицына из-за его отсутствия в словарях. Такой отказ был бы выплескиванием из ванны ребенка вместо воды.

Общеизвестно, что перевод не заменяет оригинала.

Очевидно также, что это неверно. Переводы заменяют оригинальные тексты: их читают, когда недостаточно хорошо знают язык оригинала.

Утверждение, что перевод не заменяет оригинала, – не единственный пример избитых истин, которые оказываются ложными. Мы бездумно повторяем «тайное всегда становится явным» и «воровством богатства не наживешь», хотя семейные скелеты остаются накрепко запертыми в шкафах, а русские мафиози преспокойно загорают на французской Ривьере. Подобным афоризмам не нужно быть истинными, чтобы приносить пользу. Обычно их произносят, чтобы предостеречь, утешить или подбодрить людей, оказавшихся в определенных обстоятельствах, а вовсе не для разработки теории правосудия или криминалистики. Вот почему утверждение, что перевод не заменяет оригинала, вводит в заблуждение только тех, кто принимает его за чистую монету. И просто удивительно, сколько людей попадается в эту ловушку.

Когда вы говорите «воровством богатства не наживешь» подростку, который пытался стащить с прилавка компакт-диск, не имеет значения, верите вы в это или нет. Вы просто пытаетесь с помощью этого клише побудить юное существо следовать восьмой заповеди.

Точно так же учитель, поймавший учеников за чтением повести Камю «Посторонний» на английском, хотя им было задано прочесть ее по-французски, может сделать им выговор, заявив авторитетным тоном: «Перевод не заменяет оригинала!» Ученики знают, что это неправда, потому что их как раз на такой замене и поймали. Но они понимают, что этой избитой фразой учитель хотел сказать нечто иное – и действительно верное: только чтение на французском поможет им совершенствоваться в иностранном языке. Учитель просто хотел заставить их потрудиться, а вовсе не излагал свои взгляды на вопрос соответствия оригинала и перевода.