Прекрасную половину человечества в городке можно было условно поделить на несколько групп: школьницы-подростки, военнослужащие женского пола, гражданский персонал и жены офицеров. Из всех перечисленных группа школьниц-подростков была наиболее перспективной. Они были юны, еще не испорчены и не побиты суровыми реалиями жизни, романтичны, энергичны и веселы.

Военнослужащих женского пола, во-первых, было мало – буквально по пальцам пересчитать. Во-вторых, военная академия – далеко не Смольный институт благородных девиц. Высшее военное образование за пять лет из любой самой воздушной девушки сделает бойца, поэтому «военнослужащие женского пола» кротостью нрава не отличались и иногда были суровее мужчин-офицеров. Тягаться характерами с такими девушками было по зубам не каждому. Но бывали и исключения хотя и редкие.

Гражданский персонал делился на две группы: жены военнослужащих и просто персонал.

Жены военнослужащих – почти что каста неприкасаемых – занимали лучшие из доступных им должности и мало волновали холостых лейтенантов (хотя тут тоже бывали исключения).

«Непривилегированный» гражданский персонал набирался практически из всех желающих (специфическое расположение городка привлекало немногих). Как следствие, контингент попадался соответствующий: одинокие девушки с чересчур взрослыми для их лет детьми без отцов, пьющие и гулящие, но мечтающие о красивой сказке с хорошим концом.

Из-за дефицита противоположного пола и высокого на него спроса личная жизнь в городке больше походила на сценарии бразильских мыльных опер.

Каждое лето в городке открывалась «охота» на молодых, красивых и, главное, перспективных лейтенантов. Под предлогом навестить любимых братьев в городок косяком тянулись их сестры с гражданки. Все исключительно незамужние. Умело вливаясь в компании лейтенантов, подавляющее большинство этих сестер (и других близких (и не очень) родственниц) налаживало свою личную жизнь. Свадьбы в городке были не редкость. Штат гражданского персонала регулярно пополнялся новыми кадрами из молодых (и не очень) офицерских жен.

Излюбленным местом Асем и Виктора, да и всех остальных молодых парочек городка, была беседка на каменистом выступе рядом с Городским пляжем. Выступ венчала башенка из старых кирпичей, среди жителей гордо именуемая «Ласточкино гнездо». Крымское Ласточкино гнездо этот шедевр армейской архитектуры, конечно, напоминал весьма и весьма отдаленно, но данное когда-то при царе Горохе настроенными на романтический лад офицерами название прочно приклеилось к этому местечку.

Еще одна беседка находилась в Парке Победы. В часы отбоя до нее из казарм доносились громогласные солдатские песни, которые в обязательном порядке исполнялись перед сном. На романтические серенады это вовсе похоже не было.

Виктор недоумевал, насколько человек может приспосабливаться к обстоятельствам. Если душа военнослужащего требует романтики, ни противотанковые ежи1, ни прочая суровая военная атрибутика не смогут помешать. С другой стороны, романтике способствовал естественный полумрак (и откровенная темнота). На уличном освещении в городке экономили. Фонари можно было по пальцам пересчитать. Тусклый и холодный синий свет еле-еле брезжил.

Кстати, об экономии!

Горячую воду (и отопление) в городке традиционно отключали ранней весной, едва с озера сходил лед, а включали глубокой осенью, когда уличные температуры стремились к нулю. Теплый, хорошо прогреваемый водоем стал настоящей находкой для городка. Благодаря организованной из озера подаче воды можно было существенно сократить расходы на работу котельной. Конечно, фактические расходы. Расходы же, отражаемые в отчетных документах, оставались неизменными. Сэкономленные средства бесшумно распределялись по карманам начальников.