Она устала. Слишком много чужих. И новых впечатлений. И спать давно пора. Они с Галкой рано ложились, с приходом тьмы, внезапной, как всегда бывает на море. Зашло солнце за горизонт, небо загорелось, освещенное последними его лучами, и все – тьма. Сейчас тьма царила уже давно. На столе появились стеклянные фонарики с горящими внутри свечками. Стрекотали цикады. Ужасно громко стрекотали, заглушая шелест сонного моря.
– А вы уже ходили на гору? – услышала она вопрос и даже не сразу поняла, что обращаются к ней.
– Что-что? Прости, я задумалась.
Волька посмотрела на спрашивающего. С ней заговорил один из Галкиных братьев-постояльцев. Старший Егор, младший Андрей. Но похожи, как близнецы. Впрочем, Волька никогда не разглядывала их внимательно. Зачем ей? Они ходили вместе на пляж, играли в волейбол, вроде были из одной компании. Но это только до конца августа. А потом больше и не увидятся. Нечего и запоминать.
– Я Андрей, – сказал парень. Он привык, что все путают их. – Ты спать хочешь?
Волька расстроилась, что он прочитал ее мысли. Раньше она принялась бы отрицать, сказала бы, что просто отвлеклась от общего разговора. И замолчала бы, как камень, чтоб от нее отстали. Но тут все было по-другому. Она с первого дня у моря разрешила себе стать другой, не навсегда, на короткое морское время. Море и солнце не позволили ей оставаться холодным камнем. Она решила попробовать быть открытой – только до конца лета.
– Да, – ответила она. – Ужасно спать захотелось. – Мы тут обычно рано ложимся.
– Я заметил.
– Потому что мы рано встаем.
– Понятное дело.
– А что за гора? Все нас спрашивают, ходили ли мы на гору. Это достопримечательность местная?
– Можно и так сказать. Только о ней мало кто знает. Мы ее называем Наткина гора. Тетя Наташа нас на нее водила каждое лето. Хотя бы один раз, а поднимались. Бывало, и не один. Так что? Не ходили еще?
– Нет. Еще нет. А что в ней такого интересного?
– Это словами не передашь. Надо подняться. И спуститься. Тогда станет понятно. Может, пойдем завтра?
– Ну, пойдем. А высокая гора? По-настоящему?
– По-настоящему высокая гора, – улыбнулся Андрей.
Волька невольно улыбнулась ему в ответ. Вся ее настороженность пропала. Она не думала, почему. Просто ей легко было с ним говорить. Ни о чем. Или обо всем. О горе – так о горе, о море – так о море.
– А не жарко сейчас на гору идти? У меня в жару сил хватает только на то, чтобы до моря добежать и в воду плюхнуться.
– Ну не днем же идти!
– Ночью?
Волька так пошутила. Но Андрей ответил вполне серьезно:
– Почти ночью. Перед самым рассветом. Тогда даже прохладно. Пока к подножию горы придем, начнет светать. На горе окажемся – тогда уж солнце выйдет. Но спускаться будет легко. Главное – подъем. Ну что – пойдем?
– А кто еще пойдет?
– Да все и пойдут. Мы обычно всем нашим народом в гору идем. Такой у нас ритуал.
– Пойдем тогда. Конечно. Раз все.
Андрей отвернулся от Вольки, ища кого-то глазами.
– Альба, Альба, слышишь? Пойдем завтра на гору?
– Пойдем, договорились! – отозвалась та. – Во сколько выходим?
– Давай у наших ворот в полшестого?
– Мы ж не выспимся!
– Ну днем поспим.
– Ну ладно. Пойдем.
Андрей договорился «со всем народом». Все неуверенно отвечали, что выспаться хотелось бы, но, так уж и быть, пойдут.
Почему-то после этого случайного разговора спать расхотелось совершенно. Она ни о чем не думала. Нет, думала, как бы не проспать. И еще – что, если и проспит, ничего не случится. Ну, пойдут на гору без нее, только и всего. Что она потеряет? Море рядом. Что такое особенного может быть на этой горе? Никаких ожиданий у Вольки не было. Но не спалось – и все тут.