Море и небо. Небо голубое, в синеву. Такое оно только весной, поздней осенью и ясными зимними днями. Летом оно уже с утра белёсое, вытравленное жаром и слепящим светом.

А вот море сегодня особенное. У него своя суббота и оно отдыхает от постоянных волнений. Утро движется к полудню, а море спит. Слабое движение воды, рождённая его сонным дыханием волна, ласково и воздушно лижет берег. На кромке вода лениво гонит впереди себя стаю пузырьков. Они лопаются, касаясь песка, но не производят ни малейшего звука. Изредка вдали от берега появляется тёмная полоска, малоцветная, почти серая. Она становится шире и, выделяясь на окружающем её фоне, растет, темнеет, движется к берегу. Неторопливо, чуть поднимаясь над бархатной гладью, появляется тщедушный гребень волны. Даже не гребень, так – покатый невысокий горбик. Без порывов ветра он катит не отдельными волнами, а сплошным длинным изумрудным валиком. Движется вперёд медленно и лениво, как расплавленное стекло. Сегодня ему не разогнаться, он не вырастет до образования острого гребня, опушенного по верхней кромке венчиком вспененной воды. Он не поднимется высоко-высоко, так, чтобы его гребень резко загнулся вперёд. Он поднимает со дна массы песка – тёмный под полосой пены наверху и грязного жёлто-голубого цвета в основании – обрушиться всей набранной мощью на мелководье и погонит вперёд кипящую воздушными пузырями воду. Сегодня у моря нет сил, оно отдыхает. Валик, который образовался, не имеет сил дотащить до берега свою массу. Он отдался лени и неге и растворил себя в них и в море. Но он был красив в своих намерениях, он даже приподнялся так, что под его бирюзовым горбиком образовалась неширокая более светлая, почти салатового цвета полоска. Так солнце сфокусировалось в основании несостоявшейся волны.

Чудесный день. Тонкий жёлтый песок. Загорелые фигурки людей. Отдых. Отдохновение.

Я вспомнил другой случай. В первом всё было хорошо, на яхте было четверо мужчин и одна женщина, жена владельца яхты. Кроме владельца, моего друга, был ещё один опытный яхтсмен. Когда-то у него тоже была яхта, но он её продал. И был ещё один любитель, кроме меня. Нас двоих подучили основным правилам работы с парусами и двигателем, а также основным сведениям из лоции и навигации. Большего от нас не требовалось. Погода на море была чудесная. И когда шли на Кипр, и когда возвращались. Пили и отдыхали, ловили рыбу. Удочку вручили мне. В прошлой жизни я был знаком с рыбалкой, правда, не морской. Но нам везло. Обычно пойманную рыбу я дотаскивал до кормы, а там приятель багориком вытаскивал её наверх. Когда я её разделывал, вся корма была залита кровью, и тогда мы шлангом смывали всё за борт. Рыба пахла настоящей рыбой, этот запах большинство уже забыло. Тунцы были небольшими и круглыми в сечении, на сковородку помещался только один кусок. То, что не съедали, мы присаливали, а потом развешивали на натянутом шпагате. Красные ломти висели, как флаги. Солнце просвечивало через них, и они цвели цветом рубинов: более светлые по краям, а ближе к позвоночнику и спине более тёмные. Потом мы ели их подвяленными, но они были жестковаты, свежие же – отличные.

Но одна рыба убила моё желание продолжать это занятие. Тоже тунец. Он был последним. Я забросил блесну с кормы и дал леске спуститься метров на пятьдесят или чуть больше. Поклёвка была резкая и мощная. Короткое, толстое удилище для морской ловли клюнуло к воде и рвануло из рук. Тормоз взвизгнул. Я чуть отпустил его и снова почувствовал рывок. Она села. Я подумал, что, возможно, на весь тройник. Больше для порядка подсёк, нет, слегка дернул удочку – сидит. Сидит и никуда не денется! Можно, не спеша, подтаскивать к яхте. Теперь важен момент, когда голова рыбы окажется над водой, когда она тебя увидит. Тогда могут начаться сюрпризы. Рыба бережёт на них свои силы. Сейчас она с покорным сопротивлением даёт леске подтягивать её. Она ещё не знает, куда и чего ожидать. Увидит – начнутся сюрпризы. Она не понимает, что за сила тащит её против воли. Но когда начнут приподнимать на поверхность, когда дадут глотнуть ненавистный воздух и мозг ослепнет от страха, когда она увидит, откуда он идёт, – вот тогда от неё можно ожидать чего угодно. Отчаяние, помноженное на какой-то их адреналин, приводит в действие все защитные реакции организма. Она сама не знает, на какие пируэты и рывки она способна. Так что надо быть настороже и, если что, быстро сбросить пару витков лески, не дать ей сорваться. Она близко, я вижу это по наклону лески. Ещё немного – и я её увижу! Но и она меня! Друг уже стоит рядом с багориком: такую рыбу на палубу не поднять – порвёт леску. Не стоит рисковать!