– Понятно, Саша. Перед завтраком будешь рисовать. Что же, постарайся уложится минут за сорок. Проходи.

Погрустневший Саша шел за рыжей госпожой. Кушать еще не скоро, а есть хотелось… А еще хотелось поскорее увидеть Вику. Перед дверью в комнату испытаний ему одели повязку на глаза.

– Тебя ждет маленький сюрприз. Так, открываю дверь в комнатку, заходи, повязочку снимаем… вот твой завтрак, но вначале его надо зарисовать!

Раздался грохот упавшего мольберта – от неожиданности Саша его не удержал. Аня засмеялась, Вика сдерживалась, чтобы не сделать тоже самое.

– Ну что же ты миленький так шумишь? – Шлепнула по попе парня приведшая его женщина. Придется тебя и за это наказать. А пока-что – рисуй.

Женщине было забавно наблюдать, как дрожащий от возбуждения парень раскладывает мольберт. Аня даже забеспокоилась, сможет ли он рисовать, однако вчерашний день не прошел для юноши даром. Рисуя, Саша стал сосредоточенным, движения были уверенными. Минут через двадцать, когда Вика начала проявлять признаки нетерпения, и чуть-чуть пошевеливаться юноша сказал отрешенным голосом:

– Пожалуйста, потерпите, моя Повелительница, мне еще минут пятнадцать надо закончить рисунок.

Ох, и припомнит же ее подруга Саше это «потерпите», весело подумала хозяйка дома. Но вот пролетели пятнадцать минут, и Саша со вздохом облегчения отложил кисть.

– Все, готово! – с этими словами Саша развернул мольберт.

Картина представляла собой нечто среднее между наброском и иллюстрацией. Ее нельзя было назвать работой профессионального художника, но она выглядела очень и очень достойно. Такую не стыдно было бы повесить… скажем в спальне.

– Саша, а ты молодец! – сказала Аня, наблюдая как юноша вспыхнул от смущения и удовольствия. А теперь быстро раздеться, в душ и бегом обратно!

Может быть Саша и был разочарован в том, что ныне он мылся один, но судя по тому как он быстро вернулся, ему не терпелось приступить к заслуженному завтраку.

– Так, молодой человек, смотрю лохмы ты свои подстриг, где просили. Раз так, то можешь начинать завтракать. Снизу вверх, пожалуйста, вдоль банкетки. Начни с винограда, он без косточек. Только без рук! Руками Вику не трогать! А то по руке стеком прилетит, – напустив суровость, взмахнула девайсом Аня.

Улегшись меж ног своей желанной повелительницы, юноша жадно начал есть виноград. Судя по выражению его лица, он не ел винограда вкуснее в жизни. Пикантность ситуации придавало то, что виноград был положен гроздью, на веточке, а руки Саше в ход пускать не полагалось. Как парень не старался есть аккуратней, кисточка немного елозила по Викиному лону, ягоды мялись, сок как со смятых, так и раскусываемых Сашей ягод капал на кожу лобка. Наконец Аня, насладившись этой картиной, снисходительно придержала веточку рукой сказав c издевкой:

– Что же ты Саша, без моей помощи даже покушать винограда, толком не можешь?

Впрочем, когда девушка стала придерживать гроздь дело действительно пошло в разы быстрее. Вот и последняя ягодка была съедена юношей, а Аня убрала веточку… Он собирался уже перейти к вкусному Викиному животику, как был остановлен возмущенным:

– Саша, что за манеры? Тебя в детстве не учили, что после того поел, надо убирать за собой? Тряпочкой стол протирать… А тут смотри, сколько сока от ягод! Язык у тебя есть? Вот и приберись. Ну, точно тебя в детстве мало пороли. Ничего, мы с Викой это быстро исправим!

Юноша был счастлив «прибрать за собой», его язык заскользил по лобку и губкам превращенной в самое желанное блюдо повелительницы, сок быстро исчез, а Саша… Саша не мог остановиться, но пришлось.