Так и мы, верующие, когда слышим и читаем о христианстве, то находим в нем много и разумного, и доброго, и красивого – действительно, христианство как бы предлагает нам роскошный пир, говоря о том, что Царство Божие не где-нибудь находится, не в заоблачных высотах, а совсем рядом, и не только рядом – но совсем близко: внутри нас[9]. При этом видим и великолепные иллюстрации из жизни святых, которые показывают нам, что́ собой представляет Царство Божие, какой это поистине царский пир, предлагаемый каждому человеку. Как свидетельствует апостол Павел, «не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его»[10].

Но Христос в Евангелии неоднократно говорит о том, как люди относятся к этому царскому обеду. Помните притчу о званых на вечерю[11] – как один за другим эти званые отреагировали? Все приглашенные на него отказались!

Эта притча просто поражает. Она обращена ведь не к какому-то конкретному человеку, но к каждому из живущих всех времен и народов. Когда Христос говорил, обращаясь к тому народу, который его окружал, это не означало, что Он говорил только для них. Евангелие, как точно сказано, – это Вечная книга, и все то, что в нем, кажется, обращено к людям того времени, на самом деле вне времени. Евангелие вечно, оно всегда сегодня.

Теперь представим себе такую картину: роскошный царский пир, и нас на него пригласили… Ой, интересно, что там будет? Кажется, ринулись бы, да? Конечно. Преподобный Иоанн Лествичник не случайно свою 14-ю ступень называет «О любезном для всех и лукавом владыке чреве». Но вот стоит только завести речь о духовном пире, к которому зовет Евангелие, о его духовных сокровищах, которые насыщают всего человека и дают ему то, что на обычном нашем языке именуется счастьем, – так сразу тупик. Никто его не хочет.

А объяви́те, что там-то золотые россыпи – и все ринутся туда. Помните, в Америке была золотая лихорадка – и грабили друг друга, и убивали, и что только не делали… Представляете, каков ум человеческий (а мы все не верим в его глупость). Любой же разумный человек прекрасно понимает, что все, что сейчас он получил, обязательно отнимется – смерть никого не минует. Причем как отнимется! Чем больше привязался к этому, тем с бо́льшими страданиями должен будешь все это отдать. Постоянно приходится приводить один и тот же пример: потеряли мы рубль – страдать будем? Ну конечно нет. А помните дефолт? Потерял человек сотни миллионов – и веревку на шею в полном отчаянии: ну как же, было пятьсот, а осталось двести… И жить уже невозможно…

А ведь мы обязательно все отдадим – как великолепно сказано: «Наг родился, наг и уйдешь»[12]. Вот бы каждому человеку подумать: «Что же творится с моим умом, если я могу отдать буквально всю душу, все время, все силы, даже пойти на ужасные преступления, чтобы получить то, что у меня неминуемо будет отнято». Простите, какой же это разум?

А посмотрите, что сейчас более всего интересует: развлекаловка! Развлечение превыше всего! Оно становится не просто существенной частью личной жизни очень многих людей (это было всегда), – нет, развлечение становится душой политики, международной политики всех так называемых цивилизованных государств.

Очень простой пример. Сравните, что получают люди, которые развлекают – артисты, спортсмены, и сколько зарабатывают учителя, врачи, крестьяне, рабочие, которые действительно нас кормят, лечат, воспитывают, учат и прочее. Сопоставьте – и увидите: это уже не забота о благополучии населения, а….

Нас приучают к постоянной смене развлечений, а не к серьезному отношению к жизни. Вот сейчас мы посмотрели, кто кого обогнал, кто кому гол забил – и все, и прошло, и ищем другого зрелища. И так без конца – а часы идут, дни бегут, годы летят и человек скоро оказывается перед «разбитым корытом» своих болезней, неминуемой старости и жестко подступающей немилосердной смерти. Это – единственно бесспорная реальность нашей жизни. Но сейчас развлечение возводится в ранг общечеловеческих ценностей. И получается так, что примитивное требование древнеримской толпы – «хлеба и зрелищ» – вновь становится существом человеческой жизни.