Как точно показаны главные пороки человека в искушениях Христа во время Его 40-дневного поста! Дьявол предлагает Ему камни превратить в хлебы; дать все царства мира за поклонение себе; и, наконец, совершить уже откровенно безумный поступок: чтобы показать Свое Божественное достоинство, гордо броситься с крыши храма. Любимый ученик Христа апостол Иоанн в этих искушениях видит выражение самой сущности т. н. мирского содержания жизни, оторванной от мысли о Боге. Он пишет: все, что в мiре: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская, не есть от Отца, но от мiра сего (1Ин. 2: 16).

Преподобный авва Дорофей (VI век) расшифровывает эту мысль в более конкретных понятиях, усматривая сущность этих искушений в трех самых основных страстях: сластолюбии (комфорт и наслаждение), сребролюбии (богатство), славолюбии (жажда славы и власти), и указывает, что все они исходят из одного источника – гордости.

Евангелие сообщает о том, как Христос отверг все их, противопоставив Свой путь жизни человека пути мира: 1) Не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом Божиим (Лк. 4: 4), 2) Господу Богу твоему поклоняйся, и Ему одному служи (Лк. 4: 8), 3) Не искушай Господа Бога твоего (Лк. 4: 12).

Но человечество в целом[23] живет именно этими страстями, культивирует их и жаждет их исполнения, как в личной, так и в общественной жизни. Целые философские системы обосновывают их ценность, все научно-техническое развитие направлено на их максимальную реализацию.

Однако история жизни, как отдельного человека, так целых народов и всего человечества, ярко показывает, к каким пагубным последствиям приводит такое исключившее Бога из жизни мировоззрение. Оно становится опаснейшим врагом человека. Ибо алчность, жажда власти и гордыня, став господствующими в душе, в самом корне разрушают ее, порождая вражду, ненависть, зависть, убийства, предательства и прочие бедствия, нарушая мир между людьми и народами. И никакая внешняя власть не в состоянии остановить это зло: ни мудрый законодатель, ни гениальный философ и ученый, ни политик, насытивший народ хлебом и зрелищами. «Ни в каком устройстве общества, – писал Достоевский, – не избегнете зла… душа человеческая останется та же… ненормальность и грех исходят из нее самой».

В «Братьях Карамазовых» в уста беса он влагает следующие потрясающие по своей психологической глубине слова: «По-моему, и разрушать ничего не надо, а надо всего только разрушить в человечестве идею о Боге, вот с чего надо приняться за дело! С этого, с этого надобно начинать, – о слепцы, ничего не понимающие! Раз человечество отречется поголовно от Бога, то само собою, без антропофагии, падет все прежнее мировоззрение и, главное, вся прежняя нравственность, и наступит все новое. Люди совокупятся, чтобы взять от жизни все, что она может дать, но непременно для счастья и радости в одном только здешнем мире. Человек возвеличится духом божеской, титанической гордости и явится человеко-бог… а ему “все позволено”… Для бога не существует закона! Где станет бог – там уже место божие! Где стану я, там сейчас же будет первое место… “все дозволено” и шабаш!»

Православие предлагает совершенно иное ви́дение смысла жизни человека. Оно призывает его к очищению души от этих разрушительных страстей, открывает путь к святости. Убедительным свидетельством его истинности является множество примеров жизни тех подвижников, которые «мечом и луком» достигали духовного совершенства.

Что же такое православная святость, как приобретается она, каковы ее основные свойства и критерии, что представляет собой святой человек?