Суд в Израиле активно используется для политических целей. Стоило восточным евреям найти своего лидера, как его сажали. Так произошло с Аароном Абу-Хацерой, отпрыском знатной марокканской семьи. В первый раз суд дал осечку и оправдал Абу-Хацеру, прокуратура добилась передачи дела в другой суд, и он был осужден. Затем этот же метод был применен против Арье Дери, которого судили десять лет, прежде чем смогли засудить.

В 2000 году были оправданы члены так называемой банды МААЦ, просидевшие по 15 и более лет в израильских тюрьмах. Они освободились, потому что выяснилось: их признания выбиты под пытками. Члены «банды МААЦ» были молодыми восточными евреями. Им, как правило, дают куда более значительные сроки, чем европейским евреям.

За убийство еврейского ребенка палестинец получает пожизненное заключение. Может, и этого мало. Но за убийство палестинского ребенка еврей получает шесть месяцев условно, как Нахума Корман, убивший одиннадцатилетнего Хилми Шуша из села Хусан на глазах прочих мальчишек села. Судья приговорил его к штрафу и шести месяцам общественных работ.

Государство слишком часто вмешивается в нашу жизнь. Почему мы обязаны пристегиваться в машине? Даже если это хорошо и полезно, неужели нельзя оставить нам минимальную свободу выбора? Почему можно продавать водку, но не марихуану? Почему нельзя ходить где вздумается и курить где захочется?

Летописец завершает описание вольных дней Израиля словами: «Тогда не было царя в Израиле, каждый поступал так, как считал правильным» (буквально «человек правое в глазах своих творил»). Последующая привычка к государству и его руководству привела к переосмысливанию этой фразы. Выражение «правое в глазах его творить» стало в современном иврите синонимом анархии и смуты. Но если вспомнить проповедь Самуила и последующий опыт «государственного строительства», можно понять, что слова эти правильнее произносить с ностальгической дрожью в голосе.

Народ забыл слова Самуила. Самый бедный еврей, живущий в муниципальной крошечной квартирке в трущобах, все же считает, что Израиль – его государство, а палестинец из села мечтает о своем государстве в Палестине. И тому и другому невдомек, что любое государство не за них, но против них, и за их счет. Однако величайшее открытие марксизма, лаконично сформулированное Лениным в «Государстве и революции», сводится к тому, что государство не всегда было и не всегда будет.

Немногие «положительные» функции государства – помощь бедным, образование (как и дело обороны) – лучше были бы исполнены «самодействующей организацией населения». Функции эти внове государству, но именно они привели к нынешнему ренессансу этатизма. Государство старого типа, государство Саула и Давида, не претендовало на заботу о благоденствии общества: царь брал мужчин в свое войско, а женщин – в гарем. В наши дни государство, тратящее все деньги на ракеты и атомные бомбы, не вызывало бы энтузиазма, поэтому «для отмазки» оно взяло на себя полезные функции.

Победа социал-демократии в странах Запада привела к созданию системы медицинской помощи, социальных льгот, всеобщего бесплатного образования. В блистательные 1960-е годы идея «всеобщего благоденствия» достигла кульминации, а с ней пришли и высокие налоги. Государство стало выполнять роль предпринимателя и покровителя, которой не играло со времен Древнего Египта. Это в речных цивилизациях государство было главным предпринимателем и собственником.

Рост налогов и развитие системы социальной помощи наделили чиновников реальной властью и создали дымовую завесу, прикрывающую ответ на вопрос: куда же идут деньги? Гуманисты, социал-демократы и лейбористы 1960–1970-х годов выдали человечество головой государству, когда возложили на чиновничий аппарат исполнение функций, связанных с благосостоянием граждан, вместо того чтобы требовать передачи этих функций самодействующим организациям населения – коммунам.