Страстное ожидание Мессии – лейтмотив еврейской истории. Время от времени, когда оно проявлялось с особой силой, раввины охлаждали энтузиазм масс, опасаясь разочарования и отхода евреев от иудейства – история Шабтая Цви тому пример.
Эмансипация европейского еврейства продолжалась с конца XVIII века до тридцатых годов ХХ века, когда победа нацизма трагически прервала этот процесс на целое десятилетие. Отменив политические, общественные и профессиональные ограничения, существовавшие в большинстве христианских стран Европы на протяжении столетий, эмансипация обеспечила евреям равенство перед законом. Формально они влились в современный мир в качестве полноправных граждан, однако, с точки зрения антисемитов, равенство евреев всегда представляет собой угрозу для общества.
Свободы, начертанные на знаменах наполеоновской армии, решительно изменили европейское сознание, но их влияние на христианское население было менее радикальным, чем влияние на евреев. Эмансипированный еврей должен был перейти с привычного идиша на язык страны проживания, привести свою одежду в соответствие с европейской модой и даже сменить род занятий. Не отвергая эмансипацию полностью, многие еврейские мыслители и крупные раввины были обеспокоены размахом и глубиной перемен, произошедших с европейским еврейством в XIX столетии. Заметим, что сионизм и созданное на его основе Государство Израиль были бы немыслимы без изменения еврейского самосознания под влиянием идей Просвещения и Французской революции[69].
Возникновение этнического (органического) национализма в Европе XIX века лишь ослабило, но не устранило политический либерализм и его благодатный эффект на евреев Западной Европы. В то же время в Центральной и Восточной Европе, где сионизм впоследствии будет черпать свои основные силы, органический национализм активно склонялся к нетерпимости, воинственности и исключительности. Национальное возрождение в этой части Европы требовало жертв, в особенности от тех, кто не принадлежал к «коренной» нации. В то время это считалось нормой[70].
Интернационализм большевиков и их обетование нового мира снова пробудили мессианские чаяния, и многие оставившие иудейство евреи с энтузиазмом приняли участие в строительстве социализма. В то же время раввины скептически относились к такого рода упованиям: они предупреждали о неизбежном разочаровании, которое последует за ожиданием Избавления посредством мирских политических мер. Сионизм был только одним из многих вариантов национализма, вдохновлявших миллионы людей в Европе прошлого века.
В Западной Европе еврей в результате эмансипации стал полноправным гражданином своей страны, а также частью конфессиональной общины, хотя его привязанность к религии по сравнению с предыдущими столетиями ослабла. Эмансипация позволила еврею впервые ощутить себя, подобно своим соседям, французом, немцем или итальянцем, потому что принятые в иудействе термины «нация» и «народ» имели мало общего с теми же понятиями в христианском обществе. С другой стороны, это концептуальное расхождение позволяло лидерам немецких ортодоксов* говорить о беспрекословной верности Германии в рамках традиционного иудейства.
Раввин Самсон Рафаэль Гирш (1808–1888) лидер ортодоксов в Германии, поощрял активное участие евреев в делах общества, принятие ими немецкой и в целом западной культуры, при этом продолжая строго соблюдать законы иудейства на личном уровне. Для Гирша еврейский национализм – понятие духовное, не связанное с проживанием в Земле Израиля, тем более с установлением над ней политического суверенитета. «Тора не существует ради государства; напротив, [истинно еврейское] государство существует только ради Торы»