Он прищурился, внимательно осматривая меня, и тихо сказал: 

— Назови мне хоть одну причину, почему им нельзя быть вместе!

— Назову одну, и самую важную! - я смотрю на Орловского исподлобья, совершенно не желая идти на контакт. Попадать под его чары - не самое лучшее, что может со мной случиться. Я два дня в школе, а уже столько событий! Как вынести оставшийся месяц? 

Он не позволяет мне отдалиться и вновь делает шаг в мою сторону: 

— Я весь во внимании… 

— Не стоит вводить в заблуждение мою дочь! Достаточно одного горького опыта! - сквозь зубы процедила я. 

— Лжешь! Правду, Нутелла! - его глаза метали молнии. 

— Нет никакой правды и никогда не было! - сорвалась я бежать, но не тут-то было - Костик в два шага догнал меня, не позволяя покинуть библиотеку. 

— Правды захотелось? Вот она, моя правда! - и он впился в мои губы требовательным и упоительным поцелуем. Сминая мои губы, он зарылся своими ладонями в мои волосы, не позволяя отстраниться. На мою попытку сделать шаг назад, он ухватил меня сильнее за талию и, приподняв в воздухе, усадил на рядом стоящий столик, сметая лежавшие на нем книги. Сопротивляться не было сил. Куда мне тягаться с ним, у меня не только силёнок не хватит, есть ещё затуманенный разум, который знать ничего не желал и наслаждался ситуацией. А ты можешь сопротивляться, сколько душе угодно, да только все без толку - Орловский умел захватить в плен не только тело, но и душу. Окончательно обмякнув в его руках, я потеряла счёт времени, - от того, как сладки были его поцелуи, насколько жаркий огонь он пробуждал во мне. 

— Ах вы вредители! - прокричали над моей головой, и я стремительно вернулась на землю. От увиденной картины старая библиотекарша начала переливаться всеми цветами радуги от бледного до пурпурно-красного. Подхватив небольшой томик, скинутый Орловским на пол, она инстинктивно двинулась в нашу сторону и огрела Костика им по голове. 

— Ландман! От тебя-то я не ожидала, тискаешься по углам, как потаскуха! Боже правый, что делается! Взрослые люди… А если бы вас дети увидели! Я обязательно обо всем директору школы доложу! - причитала она, а я, придя в себя, спрыгнула со столика и быстро одернула юбку. 

— Не стоит так переживать… - виновник всех моих бед попытался исправить положение, но тщетно, вид библиотекарши говорил об одном - так просто нам это с рук не сойдёт. 

Как назло, зазвенел звонок на урок, и я, сбросив с себя оцепенение, рванула в класс, проклиная себя на чем свет стоит. Перепрыгивая через ступеньки, я неслась сломя голову, на урок математики. Остановившись перед дверью, я выдохнула, переводя дух, подняла руку и сжала ее в кулачок. Черт дери этого Орловского! 

Легок на помине, он нарисовался позади меня и тихо сказал: 

— Я все уладил! 

— Слишком часто я слышу в последнее время: «Я все уладил», и так же часто оказывается, что это не так! 

Постучавшись в дверь, я замерла, мысленно сочиняя правдоподобную причину моего опоздания. После громкого: «Войдите», я переглянулась с Орловским и почти вслух застонала - голос за дверью принадлежал Иванке. 

— Можно войти? - ступила я на порог класса. 

Иванка осмотрела меня с ног до головы, при этом здорово нахмурившись, подражая французскому бульдогу. 

— А, сладкая парочка! - протянула она. 

— Э-э-э… Он не со мной! - развернулась я и таким же взглядом, как у Иванки, смерила Орловского, ясно давая понять - попробуй ещё что-то выкинуть, и я тебя покусаю. 

— Иванна Фёдоровна, а разве у нас не математика первым уроком? - попытал своё счастье мой одноклассник, что маячил позади меня. 

— Раньше на уроки приходить надо, а не после звонка! Знали бы, что расписание изменилось! Садитесь!