– Как тебя зовут? – обратилась я к служанке.

– Регина, сударыня.

– Регина, а кто сажал розы в саду?

– Садовник по приказу невесты хозяина. Госпожа Маргарет любит розы.

Ну да, только любила. Я закуталась в белую шаль плотнее. Снова стало холодно.

– Прошу тебя, отведи меня к мессиру Валерио. Я хочу поговорить с ним.

– Подождите меня здесь.

Она присела и вышла.

Я смотрела в окно: розы были залиты солнцем, в комнате очень тепло, но меня постоянно бросало в озноб. Я простудилась, кажется. Эх, вот незадача.

Регина вернулась довольно скоро и отвела меня в библиотеку. Мессир Валерио стоял у окна, был бледен и мрачен. Я облизнула горячие и сухие губы.

– Мессир Валерио.

Он повернулся ко мне:

– Просто Валерио. Я не люблю напускной вежливости.

– Хорошо. Перейду к делу: я попала в этот мир случайно, я вообще-то с Терры, вот уже два дня как здесь и хотела бы попасть домой.

– С Терры? – Кажется, мне удалось его сильно удивить.

– Да. Я случайно попала сюда и хочу домой. Вы можете меня вернуть обратно?

Валерио смотрел на меня так, будто я просила его достать мне луну с неба.

– Вы не сможете уже вернуться.

– Мессир Рональдо говорил, что могу. Просто если вы не поможете, то, наверно, мне лучше вернуться к нему…

– Элиза…

Валерио подошел ко мне и вдруг нежно взял за руки. В его лице читалось сочувствие. Но тут же сочувствие переросло в беспокойство.

– Вы горите.

Его ладонь легла мне на лоб, я невольно отстранилась, такой она мне показалась холодной.

– Нет, я…

– Вторые сутки, говорите?

– Д-да, почти третьи…

– О боги…

– Со мной все в порядке, я просто простудилась.

Я попыталась сделать шаг, но пол коварно уплыл из-под ног. Последнее, что помню, были крепкие руки державшего меня Валерио и его вопль:

– Но-о-ор!!!

Дальнейшее представляется мне смесью сна и реальности. Топот ног, много встревоженных голосов и один очень твердый и решительный:

– Скорее! Уберите все отсюда!

Меня несут и кладут на твердую поверхность.

– Разогревай! Номер 15, 23 и одну каплю от девятки. Оно должно кипеть.

Кто-то возится со склянками, а мою руку перехватывает жгут. Теперь прикосновения Валерио обжигающе горячие.

– Она совсем ледяная, можем не успеть.

– Шприц готов.

– Хорошо!

Похлопывания по руке. Потом укол и горячая, обжигающая боль, которая идет по вене. Я слышу свой крик, чувствую, как меня держат десятки рук. Боль невыносима! Я и не знала, что умею кричать так страшно, но боль лишает меня самоконтроля. Этот вопль слышится мне до сих пор словно эхо.

Затем меня кладут на мягкое. Накрывают. Я трясусь от холода. Потом становится жарко. Я вся мокрая, только чувствую, как меня обтирают, меняют белье, и снова падаю в лихорадочное забытье. Кто-то поит меня. Я слышу шепот… Кажется, это Регина.

– Она выживет, господин?

– Мы сделали что могли, Регина. Теперь все зависит от того, успеет ли ее тело усвоить вакцину и перестроиться. О чем только думали эти мерзавцы… Терра… Чудо, что она прожила здесь три дня.

Его ладонь ласково гладит мою щеку. Я вдруг начинаю явственнее воспринимать реальность, выплываю из сна… открываю глаза…

Я одна. В комнате никого нет. Слабость не позволяет мне двигаться, и потому в ожидании того, что кто-нибудь войдет в спальню, я снова забываюсь сном.

Когда меня разбудила Регина, за окном уже был вечер. Я слабо пошевелилась, и служанка бросилась ко мне:

– Как вы, госпожа Элиза?